"Боговластие и народовластие". (Из речи на патриотическом вечере 25 марта 1907 года в Москве.)

И воцарится в дому Иаковли во веки, и царствию Его не будет конца (Лк. 1:33)

Мы, христиане, по изображению слова Божия, мы – новый благодатный Израиль, мы – новый Сион, над которым царствует Иисус, и царствию Его не будет конца. И пока Он царствует над нами, и мы признаём Его как Бога, своим Царём, дотоле Его учение – наш закон, мы – Его подданные, мы – царство Христа, царство Божие.

Бог властвует над нами, и правда наша человеческая – только тогда правда, когда она совпадает с правдой Божией. Бог властвует над нами и Он же, по Своей правде и воле, ставит над нами власть земную, которая, в меру сил и разумения, является проводником воли Его – в поощрение добру, в пресечение и отмщение злу. Несть бо власть аще не от Бога. Он низлагает царей и поставляет; начальник же есть Божий слуга (Рим. 13:1; Дан. 2:21).

Так буквально говорит слово Божие. Сам Бог впервые избрал Саула на царство, чрез Самуила помазал его, а народ впоследствии только принял это избрание. Сам же Бог, а не народ, и отверг Саула, и вместо него Сам же Бог, а не народ, избрал и помазал Давида, а народ опять впоследствии только принял избрание Божие.

Самое царство человеческое потому и имеет нравственное и высшее право на существование, что оно должно являться орудием и средой для проявления и действия на земле царства Божия; оно помогает добру, оно удерживает зло, оно даёт членам своим и обеспечивает им мирное и тихое житие во всяком благочестии и чистоте, чтоб они чрез царство человеческое достигали оправдания пред Богом и творили беспрепятственно правду Божию. Царство человеческое должно, имея Царём своим Бога, осуществлять в своей жизни вечные, свыше данные и указанные в Откровении, неизменные начала Его учения, Его закона, этой правды Божией.

Но царство земное имеет много земных забот, неизбежных и тяжких: охрана царства, защита от врагов, упорядочение мирского быта, суд, всякое земное строение, тяжкий долг сдерживать разлив зла карами и наказаниями. Заботы такого рода, целиком возложенные на весь народ, мешали бы ему в осуществлении его высокого нравственного назначения, отвлекали бы его от царства Божия.

И вот, народ, по воле Божией и по предварительному промыслительному избранию Божию, избрав себе царя, на него возлагает всё тяжкое и трудное в государственном строении и государственном бытии. Как бы так он говорит своему царю:

«Царь, ты – страж земли, ты – жертва всенародная. Управляй царством: возьми от нас, кого тебе нужно: воинов, военачальников, градоначальников, советников, помощников, исполнителей твоей воли. А прочим – народу твоему, который, как народ христианский, чужд гибельной похоти власти, дай свободу от этой тяготы власти и государственного строения, чтоб он мог беспрепятственно служить Богу во всяком благочестии и чистоте, в усвоении искупительных заслуг Сына Божия, в общении и помощи Духа Святого – в достижении царства Божия».

Самодержавный царь, так именно понимающий своё призвание, не может быть ни ограничен в своей власти, ни освобождён от своего долга, не может и сам себя ограничить или освободить от долга, как не может освободить себя от обязанности страж, приставленный к сокровищу. Власть царя – это не право его только, это, прежде всего, его крест, долг и обязанность; от долга же нельзя отказаться, ему можно только изменить.

Вот учение слова Божия и согласное с ним почти тысячелетнее государственное воззрение и исповедание русского православного народа.

Мы останавливаемся на нём подробнее в виду того, что в наше время в эту область внесено слишком много лжи и обмана, нередко даже со стороны тех, кто по долгу звания обязан был бы вместо мудрствований человеческих давать верующим вечное учение слова Божия.

Член Государственной Думы Григорий Петров, называющий себя православным священником, в телеграмме на имя председателя Думы, опубликованной в печати и подписанной Петровым, как священником, пишет, в соблазн христианам, что Думе «надлежит создать великий храм народовластия с широким простором свободы и высоким куполом вечной Божией правды».

Если бы Григорий Петров заявлял о своём признании народовластия, как юрист или социолог, мы бы могли молчать, предоставив юристам же и социалистам приводить научные доводы против его положений. Но Григорий Петров выступает, как священник; и ранее, в 1905 году, он уже делал попытку обосновать учение о народовластии искажёнными и переделанными по своему усмотрению словами Священного Писания в листках для народа («Русское Слово» 1905 года № 280).

По долгу звания, по долгу совести мы обязуемся объявить это неслыханное в устах православного священника учение о народовластии вместо боговластия лично принадлежащим ему, Петрову, но не православной Церкви. Объявить это учение его, Петрова, человеческим измышлением, но не учением слова Божия, указания которого для того, кто называет себя православным священником, и в качестве такового говорит, бесспорны и обязательны.

Учение Петрова о народовластии прежде всего неразумно, ибо если «властвует народ», то где же его подданные и над кем же он властвует?

Учение это опасно в нравственном отношении, ибо прививает народу страшную по своим последствиям похоть власти, ту похоть, от которой более всего желал отвратить Иисус Христос Своих последователей.

Учение это не христианское и противно слову Божию, как это мы выше показали; ибо Царь наш и Владыка – Бог, а не народ. Господь воцарися, в лепоту облечеся, – Господь властвует, а не народ; от Бога и власть земная, а не от народа; Бог избирал царей и помазывал, а не народ. Господь возводит и низводит царей, а не народ. Народ в той же мере может избирать царя, как дети избирают отца и мать...

Учение о народовластии прямо грозит ниспровержением той вечной Правды Божией, которую Григорий Петров помещает в своей не особенно вразумительной образной речи где-то в «высоком куполе над широким простором свободы великого храма народовластия».

В самом деле, правда Божия выше правды народовластия, или сливается с нею? Правда народовластия это и есть правда Божия, или она может последней противоречить? Если правда Божия есть нечто высшее народовластия и правды его, – то пусть же и царствует она, пусть будет богоправление, боговластие, а не народовластие; если же правда народовластия собственно и есть правда Божия, то правда эта, значит, условная, временная, а не вечная, посему ни для кого не обязательная. Кем же правда Божия возвещается? Кем хранится? Кем принимается? Кем проводится в жизнь? Кем ограждается от натиска зла? Если народом, – то Григорий Петров подписывается под убийством Христа, совершённым по праву народовластия, и под воплями всего народа: «возьми, возьми, распни Его!»

В преклонении пред правдой народовластия, не забыты ли слова Христа, сказанные в мучительный час прощальной беседы с апостолами и относящиеся и ко всем христианам, а главным образом, к преемникам апостолов – к пастырям Церкви: «Я избрал вас от мира, сего ради ненавидит вас мир» (Ин. 15:19). Мир и Христа не познал, – тот мир, которому поклониться и власть коего признать зовёт Григорий Петров. Возглашая народовластие, кому же служит он и куда зовёт: к добру или злу, к свету или к тьме, к Богу или к миру, ко Христу или антихристу?

Святой апостол о явлении великого отступления и антихриста в будущем говорит, что тайна беззакония уже в действии, только не совершится до тех пор, пока не будет взято от среды нечто удерживающее (2Сол. 2:7). Под удерживающим отцы Церкви понимали царскую власть.

Останавливаясь на этом толковании, знаменитый подвижник, богослов и писатель епископ Феофан, авторитет которого непререкаем, и которого нравственная чистота и пребывание в добровольном затворе в обители, вдали от мира, ставят выше всяких подозрений в человекоугодливости, даёт следующие указания, столь важные в вопросе о народовластии и царской власти:

«Царская власть, имея в своих руках способы удерживать движения народные, и держась сама христианских начал, не попустит народу уклониться от них, будет его сдерживать. Как антихрист главным делом своим будет иметь отвлечь всех от Христа, то и не явится, пока будет в силе царская власть. Она не даст ему развернуться, будет мешать действовать в своём духе. Вот это и есть удерживающее. Когда же царская власть падёт, а народы всюду заведут самоуправство (республики, демократия-народовластие), тогда антихристу действовать будет просторно. Сатане нетрудно будет подготовлять голоса в пользу отречения от Христа, как это показал опыт во время французской революции. Некому будет сказать veto властное. Смиренное же заявление веры не станут слушать. Итак, когда заведутся всюду такие порядки (народовластия), благоприятные раскрытию антихристовых стремлений, тогда и антихрист явится. До того же времени подождёт, удержится».

Пусть в сатанинской работе разрушают это спасительное удерживающее враги веры и Церкви, сознательные и бессознательные слуги антихриста, – но не священническими же руками делать такое дело!

Григорий Петров в дальнейшем изложении своего телеграфного писания в Думу уже прямо бранит правительство и в то же время открыто призывает народных представителей не на труд в единении с Царём и властью, а «на общую борьбу» за право народа против правительства, «в тесном общении со всею страной». Это, по его словам, значит, что началась «всеобъемлющая и свободная правда"(?!)

Во всяком случае, это не «правда Божия», а особая, своя собственная «правда» Григория Петрова. Но под ней подпишется и антихрист.

Горе миру от соблазнов; невозможно не быть соблазнам, но горе человеку тому, им же соблазн приходит. Лучше бы ему не родиться в мир!.. (Мф. 18:7)

Русский православный народ! Храни таинство веры в чистой совести и берегись соблазнов. Не верь ложным огням, не верь сияющим обманам народовластия: оно не от Бога, не от света, не от правды, оно не во спасение, а в погибель. «Храм народовластия», предлагаемый вместо боговластия, – обман; широкий простор его свободы вместо свободы духа от греха – гибель; высокий купол правды Божией, которым тебя соблазняют, – призрак. А всё это измышлённое Григорием Петровым здание – оно из того царствия мирского и тленной славы его, которое в мгновение времени некогда сатана показал Христу в третьем и самом сильном искушении... Падши, не поклонись ему; Господу Богу твоему поклоняйся и Тому Единому служи! (Мф. 4:1-10)

Есть два царства: Божие и человеческое, Церковь и государство. Одному обещана вечность и неодолённость даже вратами ада; о другом однажды изречено: мене, текел, фарес, – исчислил, взвесил, разделил, – и оно погибло под тяжестью грехов, хотя и было великим Вавилоном, о коем сказано было в ознаменование его могущества: млат всея земли (Дан.5).

Если мы желаем царству человеческому, государству прочности и долголетия, то должны стремиться к тому, чтоб оно слилось с царством Божиим, с Церковью, чтоб оно шло не путём человеческим, греховным, а путём Божьим, не гибельным народовластием, не торжеством мира, во зле лежавшего, а спасительным боговластием, отражением которого является сияние царской власти, боговенчанной и превознесённой, ограниченной не жалким правом человеческим, а только вечной правдой Божией.

Тогда ты, Русь, будешь Русь святая, как встарь; тогда ты будешь домом нового благодатного Израиля, и водворится в дому твоём Христос вовеки, и царствию Его не будет конца!..

Источник: https://azbyka.ru/otechnik/Ioann_Vostorgov/polnoe-sobranie-sochinenij-tom3/2_9