Богатство. Поучение в Неделю двадцать шестую по Пятидесятнице, 1902 г.
Ныне читано Евангелие от святого Луки о безумном, самолюбивом богаче, который собирал только для себя и из своего богатства не уделял нуждающимся. Это притча; поэтому смысл ее, очевидно, гораздо шире, чем представляется с первого раза, и под богатым человеком должно разуметь людей всякого чина, звания и состояния, наделенных от Бога всяким добром и довольством материальным, а не одних землевладельцев и людей податного состояния; равно и под хорошим урожаем поля должно разуметь не одни естественные, растительные продукты, т. е. пшеницу, рожь и прочее, а всякое материальное довольство: богатое наследство, большое жалованье, получаемое из государственной казны, богатые доходы, доставляемые каким-либо местом или должностью, прямые или косвенные, явные или тайные, хорошая прибыльная торговля, хороший доход от отдачи в наем домов, прибыльное ремесло и прочее. Таким образом, эта притча, как сеть, захватывает собою весьма многих и, словом сказать – всех тех, которые имеют хорошие средства к жизни. Чего же от нас хочет и требует наш божественный Учитель, Господь Иисус Христос в этой притче? Хочет и требует от нас того, чтобы мы не сами только лично пользовались дарами Божиими к своему лишь удовольствию, для удовлетворения своих только животных потребностей, привычек, страстей и похотей, а делились, непременно делились своим добром, по средствам, с неимущими и нуждающимися, которых так много везде; потому что всякого рода материальное довольство Господь посылает нам не для нас одних, а в лице нас – и для ближних наших. У тебя лежит множество даров Божиих, данных тебе сколько для тебя, столько и для общего блага, и они лежат без всякой пользы и ты превращаешь источник благословения Божия в источник проклятия; ты ругаешься над благостью и щедротами Божиими, ты друг общего завистника и врага диавола: ибо ты враг Богу и людям, потому что губишь многих своим жестокосердием.
Эта истина, многим кажущаяся странною, так ясна, что говорит сама за себя, и человеку, прямо смотрящему на дело, не имеющему своих предвзятых мыслей и ложных убеждений, нет нужды ее объяснять и доказывать: ибо все мы, богатые, равно как и бедные, знатные и простые, образованные и необразованные, – все ближние друг другу, как происшедшие от одной крови, члены одной великой Божией семьи, члены если не одной церкви, то одного государства, члены одного общего отечества, имеем одного царя-отца, пекущегося равно о благе всех своих подданных, для которого верх желаний есть то, чтобы все, вообще, были довольны и благосостоятельны, все трудились на пользу общества и каждый – в свою собственную. Но крайнее самолюбие наше, по которому мы свое добро материальное привыкли считать исключительно своим, ложный взгляд на отношения наши к другим и строго судейский, односторонний взгляд на ближних наших, требующих нашей помощи, идут наперекор указанной истине, и многие, многие говорят: мое – только для меня и ни для кого больше, другим до него дела нет, хотя очевидно, что такое убеждение ложно и крайне негуманно, т. е. не человеколюбиво. Докажем, на основании разума и слова Божия, несостоятельность его и затем выведем заключение, что должно нам не для себя только собирать, а и в Бога богатеть, т. е. богатеть милосердием, правдою и вообще, добрыми делами.
Во-первых, во всей природе, во всем видимом мире, мы замечаем взаимность и общительность. Солнце с высоты небесной освещает, согревает и оживотворяет всю землю, всех тварей, им же несть числа; воздух проникает всех и все, – мы все дышим и питаемся им каждую минуту; ветры, попеременно дующие со всех сторон, производят в разных местах благодетельную перемену воздуха, очищают, оздоровляют его; реки, орошая разные местности, по которым они протекают, приносят людям и животным многоразличную пользу. Пчелы собирают с цветов благоухающий, здоровый и питательный сок, слагают его в соты и образуют мед, коим пользуются многие люди; шелковичный червь прядет коконы, или шелковые нити, и человек употребляет их на свои изделия. Люди наук и искусств, ремесел, земледельческого дела, торговли, промышленности делятся с другими людьми сокровищами своими; воинство полагает за веру, царя и отечество жизнь свою: все и все находится во взаимодействии и сообщительности. А вот у тебя лежат большие суммы денег, коих хватило бы на прокормление тысячи людей, что в них пользы? Неужели только имущество, деньги, хлеб, одежда, жилища – будут одним лишь нашим достоянием, и мы не будем им охотно делиться с нуждающимися братьями нашими? Помилуйте, братия мои, да это противно природе и разуму нашему. Как вся природа делится с нами своими сокровищами, богатствами, так и мы взаимно должны делиться друг с другом своим достоянием для блага общего.
Во-вторых, так как мы все, поскольку христиане, составляем из себя сочленение духовного тела Церкви, которой Глава – Иисус Христос, Кормчий или Правитель Дух Святой, то поэтому мы обязаны заботиться духовно и материально не о себе только, а и о других членах тела, по слову апостола Павла: Страдает ли один член, страдают с ним все члены; славится ли один член, с ним радуются все члены. И вы – тело Христово, а порознь – члены. Церковь и государство живой организм, но в нем есть члены болезненные, малосильные, малоспособные, или не имеющие труда и не могущие добыть его. Если же так: то как богатому не позаботиться о бедных, – богатому всякого звания: духовному ли, купцу ли, человеку светского или военного звания, ученому или начальствующему во всяком звании или богатому ремесленнику? И в этом случае высшие или высокопоставленные лица, как более образованные, должны подавать собою пример низшим, по слову апостола: Должни есмы мы сильнии немощи немощных носити, и не себе угождати.
Если сильные, знатные, высокопоставленные, лица или богатые будут только себе угождать, не заботясь о бедных и немощных, то что сделать могут в пользу их люди, хотя и с добрыми намерениями, желаниями, предприятиями, но не сильные по власти и капиталу? Вот, например, у нас в Кронштадте, есть бедное, непривилегированное сословие приписных мещан, у которых нет ни дела, ни денег, ни пищи, ни одежды, ни жилища, ни малейшего нравственного голоса к защите себя, но которые могли бы быть полезны, если бы люди, которые почтены властью, обратили на них отеческое внимание. Скажите, что с ними будет в конце концов, если не будут обращать на них внимания сильные во граде? Или они должны будут исчахнуть и преждевременно умереть от голода и холода, или они будут прибегать к противозаконным средствам приобретения, чтобы не умереть с голоду? И уж если знатным и богатым не угодно уделять им необходимое для жизни из житниц или из богатых сокровищниц своих, – то, по крайней мере, нужно общими силами позаботиться о помещении их и о занятии их трудами по силам их, об общем содействии им. Ведь они тоже христиане, что и мы: подданные и дети того же государя, как и мы; члены того же общества, как и мы. Между тем они, члены наши, – по какому-то странному нерадению и жестокосердию общества, остаются доселе без всякого призрения. О самолюбие, о гордость, о жестокосердие, о снедающая корысть надменных своим ложным просвещением людей! Что значит просвещение научное без любви христианской? Ничто. Мудрость мира сего есть безумие пред Богом. Смирись, кичливый ум, пред учением Евангелия и пред нищетою Христовой, сойди со своего пьедестала, стань пониже, подойди к этим бедным, коих Сам Христос не стыдится называть Своею братиею, и протяни им руку помощи; не себе только собирай, не своим только прихотям удовлетворяй, – а и в Бога богатей делами добрыми, которые и по смерти пойдут вслед за тобою.
Итак, и природа и разум и слово Божие внушают нам быть общительными с ближними в своем имуществе податливыми, без роптания, без скупости, охотно, с усердием, кротко и смиренно, благодушно помогать бедным, как братьям о Христе и как членам гражданского общества. Аминь.
