Беседа на праздник Сретения Господня, на литургии. 1843 г.
Тогда, как Господь закона приносится в храм иерусалимский, чтобы исполнить закон, два человека, – и только два, сретают Господа своего. Конечно, велики сии двое, когда они только в целом Израиле могли быть вестниками явления Его. Конечно, достойны христианского изучения сии двое, когда они столь редкие благовестники о царстве Христовом.
Посвятим беседу нашу внимательному рассмотрению одного лица из сих великих, – Анны пророчицы.
И бе Анна пророчица, дщи Фануилеви, от колена Ассирова: сия заматеревши во днех мнозех, живши с мужем седмь лет от девства своего. Евангелист замечает происхождение Анны по плоти, конечно, с тем чтобы в большем свете представить достоинство духа её. Анна была дочь Фануила, из колена Ассирова, из племени знаменитого силою, богатством и жизнью покойною (Быт.49:20; Втор.33:24–25). Такая знаменитость рода Анны дает право думать, что ей соответствовало и богатство родителей. Но благородство рода не повредило благородству души благочестивой Анны, не внушило ей ни гордости, ни суетности, – не повело ее к рассеянности и роскоши. Сия заматеревши, во днех мнозех Анна достигла глубокой старости, сохранила жизнью бережливою жизненные силы на долгие лета, украшалась сединою лет, которая сама по себе столько достойна уважения. Живши с мужем седмь лет от девства своего. Только семь лет наслаждалась утешениями брачного союза, сохранив при том для брака девство. Чтобы дожить до глубокой старости, много надобно претерпеть скорбей, и Анна терпела их; она потерпела самую чувствительную скорбь, потерю супруга в младости. Анна была в супружестве; следовательно, брачное состояние в лице её – состояние священное. Но евангелист, к означению годов супружеской жизни Анны, прибавил еще черту, замечательную тем более, что для означения годов супружества совсем и не необходимо. Не довольно ли было сказать: живши с мужем седмь лет? но евангелист сказал еще: от девства своего. Так, в разумении евангелиста, образ Анны был еще привлекательнее, еще чище от того, что она была чистою девою до состояния брачного. Юная дева Анна была как ангел, блистала столько целомудрием, а не одеждою, не нарядами, не смелостью взглядов и поступков, которая так часто дышит тлением души. Взор её был стыдлив, слова скромны, обхождение просто, юное лице цвело чистотой чувств. Такова она была до брака. О, если бы светлый образ Анны-девы отпечатлевался чаще в девах нашего времени, приступающих к браку! О если бы, спеша к брачному союзу, заботливо помышляли о том, чтобы предстать пред алтарем с чистотой ангельской невинности.
И та вдова, яко лет осьмъдесят и четыре, яже не отхождаше от церкве, постом и молитвами служащи день и нощь. По закону иудейскому, девы приступали к браку 14 лет; и так Анна, прожив с супругом семь лет, лишилась его тогда, как ей было с небольшим 20 лет. И, однако, она осталась вдовою до старости, до смерти. Зачем же ей было не избрать другого супруга? Зачем не дозволить себе насладиться еще жизнью, когда жизнь только что начинала ей улыбаться?
И та не отхождаше от церкве. Еще Моисей предписывал правила для жен, посвящающих себя Господу (Чис.6:2); еще в его время видим жен, поочередно служащих при входе в скинию свидения: они пожертвовали тогда дорогие зеркала свои для священной умывальницы (Исх.38:8). Подобных обетных дев видим во время Самуила (1Цар.2:22). И Анна 21-летняя вдова, также решилась неотходно служить при храме Иеговы.
Не отхождаше от церкве, постом и молитвами служащи день и нощь. При храме довольно было занятий для благочестивых обетных дев и жен; там, где служение Богу соединено было с таким множеством обрядов, и требовало так много принадлежностей внешних, служение рук женских нужно было для многих случаев; и такое трудолюбие обетных жен было делом священным: оно было служением Иегове. Но в Анне евангелист отличает еще особенное служение: постом и молитвами служащий день и нощь. Что это за служение? Пост – служение Богу? Как это так? Молитва – служение? Пост и молитва – служение, и какое служение? – Такое, что евангелист сочел нужным преимущественно сказать о нем, умолчав о других служениях благочестивой Анны.
Постом служащи. Евангелист назвал пост служением Богу. Да, положим, что пост составляет действие, труд пока одного тела. Но он есть труд, он есть подвиг: нельзя же легко, без принуждения себя, приучить и тело к умеренности, воздержанию – и даже к лишениям крайним. Это труд тела? Так. Но благодарение Господу, когда и тело служить Богу. Не дозволено оставлять страсти чувственные на их волю. Ужели когда-нибудь, и кому-нибудь из людей сказано: служи Богу духом, а телом делай, что угодно? Нет, такого откровения еще никому не было. Напротив, апостольская заповедь говорит: прославите Бога и в душах ваших, и в телесех ваших. Напротив, апостольская мысль говорит, что грех живет и действует не в одной душе нашей, но и в теле, – и, следовательно, требует обуздания и телу. Напротив сказано, что нас будут судить за дела, яже с телом содела кийждо, блага или зла. При том, зачем обольщать себя мечтами? А не мечта ли думать, что воздержание или невоздержание телесное может быть без всякого влияния на душу? Пусть каждый испытает и увидит, что чем менее дают свободы телу, чем более истощают его постом, тем более приходит в силу жизнь души; мысли её становятся светлее, чувства и желания чище, молитва искреннее и живее, воздыхания о грехах чаще и полнее. А случалось ли кому заметить противное тому, т.е. чтобы отягченное невоздержанием тело легко и свободно молилось Господу?
Понятное дело, чем более груза на корабле, тем более нужно сил управлять им.
Не отхождаше от церкви, молитвами служащи день и нощь. Что молитвы Анны составляли служение Богу, это довольно понятно. Молитва – труд души для Господа, и пред Господом. Яко очи рабыни в руку госпожи своея, тако очи наши ко Господу Богу нашему, Дóндеже ущедрит ны, – вот изображение истинно молящегося! Как рабыня не без страха стоит пред госпожею своею, и с строгим вниманием замечает каждое движение её, чтобы узнать волю её: так душа истинно молящегося вся – внимание пред Господом своим, ожидает и просит, боится немощей и молит о помощи, воздыхает и надеется на любовь, утверждается в намерениях благих и отрекается от худых.
Праведная Анна и постилась, и молилась. Для чего – то и другое вместе? Для того, что молитва испрашивает силы для поста, пост очищает молитву; молитва освящает, одухотворяет пост; пост дает крепость и жизнь молитве. Одно для другого помощь, одно другим возвышается и совершенствуется. И Анна освящалась тем и другим.
Но мы, как кажется, забыли о недоумении, возбужденном мыслью о вдовстве Анны. Спросили и не отвечали: зачем было этой вдове обрекать себя на всегдашнее вдовство? В сущности ответ уже дан: ответом служит жизнь Анны, проведенная в служении Господу, в посте и молитве. Для чего юная Анна обрекла себя вдовству? Для Господа, – так отвечает жизнь её. Не прекрасный ли, не самый ли лучший это ответ? для чего мы должны жить на земле? Конечно, не для земли, а для Господа. Итак, что-ж? Обет вдовства есть ли дело недоброе? Очевидно, он есть решимость жить так, как только надобно жить на земле; есть решимость вести жизнь лучшую, самую близкую к цели жизни нашей. Скажут: и в жизни брачной можно жить для Господа? Не сомневаюсь, и искренно молю об успехе. Но если в брачной и в небрачной жизни можно жить для Господа, то не все ли равно избрать ту или другую жизнь? Это – вопрос другого рода. Решение его можно бы было показать и в жизни ветхозаветной праведницы. Но прямое и ясное наставление о сем предмете читаем мы у апостола. Он пишет: аще посягнет дева, не согрешила есть: скорбь же плоти имети будут таковии: аз же вы щажду. Хощу же вас беспечальных быти (1Кор.7:28, 32). Что это значит? Оставляя вне сомнения, что греха нет в том, если вдова или дева вступит в брак, апостол показывает, что вступающие в брав отягчены будут скорбями плоти, и, желая для каждого христианина жизни без забот, жалеет о брачущихся, как отягчающих себя игом. И как не жалеть, когда столько бед, сколько томительных трудов, попечении, недостатков, нужд, должны обременить юную душу, обрекающую себя жизни супружеской? Кто исчислит все скорби самого счастливого супружества? Не говорит о несчастных браках, хотя их так много. Между тем и в жизни, и без того много скорбей, особенно для желающих жить благочестиво; между тем, и без того много надобно твердости, чтобы соблюсти спокойствие души для свободного служения Господу; много надобно бесстрастия, чтобы короткая жизнь не промчалась вся в заботах волнующегося житейского моря, и в том мире не оказалась бесцветною, лишенною добрых подвигов. Но это еще не все. Апостол говорит далее: разделися жена и дева. Не посягшая печется о Господних, како угодити Господеви, да будет свята и телом, и духом: а посягшая печется о мирских, како угодити мужу (1Кор.7:33–34). Есть различие между женою и девою, учит апостол. В чем же? По отношению к видам их, желаниям, стремлениям, помыслам. Заботы незамужней обращены на то, как угодить Господу, как соблюсти волю Его святую, и помыслами, и делами, чтобы явиться на суд Божий с совестью не укоризненной; как сохранить тело жилищем Духа святого; как очищать сердце свое, где так много у каждого нечистоты. А у замужней? У ней другие мысли, другие попечения. Хочет ли, или не хочет, – она принуждена заботиться о мирском, с тем связала себя союзом неразрывным; принуждена суетливо думать, как угодить мужу; как приготовить нужное для него и для детей; как устроить то и другое в доме. Тысяча заботь, – и все заботы относятся к земле. Положим, что намерения освящают труд. Тем не менее не одно и то же – служить прямо Господу пред лицом Господа, и служить Ему только в лице людей и вещей. Притом легко ли, при мыслях мирских, среди заботь мелочных, сохранять в душе мысль о Господе, освящать попечения земные намерениями благими? Толпы предметов теснят, давят душу, а что еще бедственнее, сама душа, в которой столько страстей, стремится к ним, ищет их и, увлекаясь более и более пристрастием к ним, наконец начинает дорожить ими более, чем собою, чем самим небом, чем самим Господом. Потому-то апостол говорит в заключение: вдаяй браку свою деву, добре творит: и не вдаяй лучше творит. И о вдовице предлагает то же: блаженнейша, есть вдовица, аще тако пребудет, не связывая себя браком (1Кор.7:38, 40). Вот вам и решение на то: одно ли и то же избрать брачную или безбрачную жизнь! Пусть не жалуются, что предлагаем решение человеческое. Решение предложено апостольское.
Возвратимся к блаженной Анне. И бе Анна пророчица – и та в той час приставши исповедашеся Господеви. Жизнь, посвященная Господу, жизнь в посте и молитвах, столько возвысила дух Анны, что она сподобилась дара пророческого. И та в той час приставши. Когда Иосиф и Мария с божественным Младенцем были еще в храме, Анна также пришла в храм. Она пришла, когда старец Симеон, по внушению Духа, явившийся в храм, держал на руках своих Избавителя и славил давно ожиданного Господа. О св. Анне не сказано, что пришла она по влечению Святаго Духа, как сказано о Симеоне; она пришла просто, по-своему обыкновению, пришла как бы случайно, не намеренно, хотя сие ненамеренное действие также было предназначено в судьбах Промысла. Как же счастлива Анна, что и на тот раз не оставила обыкновения своего! Какого сокровища могла лишиться она, если бы изменила на сей раз святому правилу своему! Видите, братия, как надобно дорожить случаями, когда можем делать добро, когда назначено нам заниматься делами благочестия. Дни и времена, назначенные церковью для посвящения их Богу, мы опускаем мимо глаз, как ничего незначащие, или не много значащие. Что ж? Прошел праздник, придет другой, – успеем помолиться, так говорит легкомыслие. А не думает легкомыслие, сколько теряет оно! Не думает, что должны мы отвечать за потерянное для благочестия время. Не думает, что должны отвечать за пренебрежение благодати, ожидавшей нас в праздник. Не важного времени нет для нас, потому что каждая минута времени дана Богом для вечности. Но особенно важны те часы времени, когда люди более, чем когда либо, могут быть способными к принятию благодати Божией. Бог наш – есть Бог порядка и мудрости, раздает дары по Своей воле, но всегда тем, которые внимательны к стезям Его; если медлить Он подать дар и ожидающим Его, то с тем, чтобы они еще искреннее желали и терпеливо ожидали дара в дни раздаяния даров. Будь же внимателен к себе, и к времени!
Исповедашеся Господеви. Узрев Того, Кого ожидали пророки, в Ком заключались надежды её и всего Израиля, пророчица прославила Бога за исполнение надежд её и Израиля. И как было не славить Бога той, которой душа полна была верных мыслей и чувств о Боге, и точных о себе. Не славят Бога только те сердца, для которых Бог – они сами, их силы, их разум, их воля, их слава и богатство.
И глаголаше о Нем всем чающим избавления во Иерусалиме. Когда душа полна радости, она делится своею радостью с другими, говорит о предмете своей радости другим, желает, чтобы и другие наслаждались утешением её. Так, св. Анна, в радости сердца, спешила передать радость святого сердца своего всем чающим избавления во Иерусалиме. Всем проповедовала о избавлении, или, что тоже, о Избавителе, но всем тем, которые чаяли избавления. Почему же не всем вообще? Ах! это потому же, почему и всегда не всем можно говорить об истине и правде. Таковы люди, что для некоторых из них слово об истине и правде будет глас вопиющею в пустыни, а для других – предмет презрения и насмешек. К чему же бросать жемчуг пред незнающими цены жемчугу?
Господи! Твоею благодатью умудри, и спаси нас. Аминь.
