Беседа на Евангелие, читаемое в 1-й день Пасхи на вечерне. 1844 г.
(Ин.20:19–25).
Христос воскресе!
О чем и говорить в день воскресшего, как не о воскресшем? Теперь только и слов у нас, что о воскресшем. Церковь в песнях своих веселится и радуется о воскресшем, благовестия вдохновенные предлагает она те, которые говорят о воскресшем. Мы слышали теперь благовестие о явлении воскресшего, – о явлении, которое происходило почти в сей же самый час – сущу позде, и в сей самый день – во едину от суббот. Если же ныне только о воскресшем и может быть слово: повторим и объясним весть о воскресшем, в первый раз полученную в сей самый час и день.
Сущу позде, в день той, во едину от суббот, и дверем затворенным, идеже бяху ученицы Его собрани, страха ради иудейски, прииде Иисус и ста посреде. Уже ангелы огласили жен мироносиц радостною вестью о воскресшем Господе (Лк.24:1–7). Сам Господь сперва явился одной Магдалине, потом ей и другой Марии. Еммауским путникам Он дал Себя узнать несомненно в преломлении хлеба. Петр, вкупе, с Иоанном, подтверждают ученикам весть видевших Господа о прославленном Господе. Тем не менее ученики еще в страхе. Иудейское сонмище, поразившее пастыря, навело трепет на овец, оставшихся без пастыря; осиротевшие ученики боятся всего от людей, которые так несправедливо, так бесчеловечно поступили с единственным Праведником, которые и их уже обвинили в намерении похитить тело Учителя; в страхе обращаются к средству безопасности, – заключают двери: средство слишком не надежное против ожесточившейся злобы! И вот тогда, как сердца учеников, то стесняемы были опасением и страхом, то на мгновение озарялись сладкою надеждою увидеть Господа, Господь в тот же день, в 1-й день недельный, когда явился Марии, вечером Сам является среди учеников; двери были заперты, а Он пришел и стал посреде их. Чудо воскресения усугубляется чудом необычайного явления воскресшего. Что это чудо действительно совершилось, что Иисус воскресший действительно пришел к ученикам, тогда как двери оставались затворенными; это показывают и ясные о том слова евангелиста, которые повторил Он и после, и страх учеников, смущенных явлением Господа. И для просвещенных полным светом откровения чистого сие чудо не выходит из пределов вероятного. Есть тело душевное, говорит апостол, есть тело духовное (1Кор.15:44). Последнее остается телом и тогда, как грубая телесность то истлеет, то сгорит, тело духовное тонко и неуловимо условиями жизни видимой. Тело духовное образуясь из вещественного, душевного, преобразует земные начала в небесные, грубые в тонкие. Так бывает в человеке, когда он не остается под влиянием одной жизни чувственной! И какая необозримая постепенность в восхождении грубого к более тонкому, к неуловимому, замечается в самой вещественной природе! Как и здесь одни вещественные начала проникаются другими, а сии третьими и так далее! Вода проходит дерево; огонь проникает железо, медь, сребро, золото – тела самые плотные. Так, для общего здравого разумения не непонятно, как воскресший прииде дверем затворенным. И однако, явление воскресшего среди учеников, при заключенных дверях, было так необычайно, что требовало успокоительного слова.
И глагола им Иисус: мир вам. Что это за мир, который преподает Господь апостолам? И мир часто обещает людям мир, – он даже ввел желание мира в число обыкновенных приветствий своих. Но, как не верен, как не покоен покой, который обещает людям мир! Господь сам сказал: мир оставляю вам, мир Мой даю вам: не яко же мир дает, Аз даю вам (Ин.14:27). Мир, который оставляет Он ученикам своим, не тот, что дает людям мир. Для мира Христова мало было бы, если бы он освобождал учеников Христовых только от опасений со стороны злобных людей; Христовым ученикам надлежало иметь силы для борьбы не с одними иудеями. Мир Христов заключал в себе мир внутренний, мир сил душевных, нарушенный некогда грехом; грех, расстроив душу, расстроил отношение души к Богу и ко всей твари, против человека грешника восстала правда Божия, восстал мир духов – ревнителей правды, восстала внешняя природа, дотоле покорная человеку. Богочеловек примирил Своею смертью правду Божию с человеком; осязаемое доказательство тому – Его победа над смертью. И вот, те же ревнители правда – ангелы благовествуют искавшим воскресшего: не бойтеся; и вот, званным о Христе возвещают, что им все споспешествует во благое.
Евангелист Лука повествует (Лк.24:37), что ученики, и выслушавши весть от Господа о мире небесном, оставались в смущении; думали, что видят духа, и колебались. Так необыкновенно было для них явление воскресшего Господа! Так многое еще в высоком духовном деле оставалось для них не совсем понятным! Потому-то Иисус, возвестив о мире, показа им руце и нозе и ребра Своя, показывает знаки крестных страданий своих, чтобы видели, что Он тот же Христос, который был распят. Желает рассеять недоумения о Себе, и дает мысли свободу самой доходить до спасительной веры, позволяет испытывать истину. Он не требует доверия безусловно: нет, пусть и глаз видит, и руки осязают, пусть чувства все дознают истину, когда хотят, чтобы и на сем суде оправдалась истина. Не опасайтесь за истину: она оправдает себя, она не боится испытания. Истины веры – духовны; часто они совсем не принадлежат к области мира чувственного: но они объясняются, иногда даже подтверждаются, опытом. Такова истина, что Христос воскрес истинно. Она отдана была на испытание чувств, и осталась истиною; не могут сказать теперь, что вера в воскресшего основана только на слухе, на молве, не поверенной осторожностью. Нет, она была поверена. Евангелист Луна прибавляет к повествованию Иоанна, что для уверения апостолов Иисус, явившийся сквозь двери затворенные, и вкушал пищу с апостолами, и потом объяснял писание, прорекавшее о Его смерти и воскресении (Лк.24:42–47).
Возрадовашася убо ученицы, видевше Господа. Как было не радоваться, когда увидели Того, Кого считали, то мертвецом, унесшим с собою все надежды во гроб, то призраком, ужасавшим душу, непривыкшую в миру духов. Евангелист Лука присовокупляет: еще же не верующим им от радости и чудящимся рече (Лк.24:41): т.е. ученики от радости не верили своей радости; испытали, дознали, что воскрес их учитель, их Господь, за которого некоторые обещались душу положить, – и радость так была велика, что предмет её казался невероятным.
Рече же им Иисус паки: мир вам. Снова повторяет Иисус смущенным желание мира, конечно, с тем чтобы действием Своей вседействующей воли утвердить возрождавшийся в них мир: но сей мир еще нужен был для того великого дела, которое хочет возложить Иисус на избранных своих.
Яко же посла Мя Отец, и Аз посылаю вы, говорит Он далее. Избранные Христовы должны теперь занять Его место, вступить в звание просветителей мира, которое Он Сам доселе видимо выполнял. Какая необычайная власть дается апостолам! Они вступают в права Сына Божия. Его Отец небесный послал в мир, – и несчастны те, которые не приняли Сына: Он посылает избранных Своих, чтобы действовали на земле от лица Его. Какие сильные посланники! Кто не будет внимать их глаголам? Кто не примет их наставлений с готовым, смиренным сердцем? И как необыкновенны во всем сии посланники! Они должны идти в целый мир от лица Сына Божия, должны идти в мир, чтобы покорять людей воле Сына Божия: а какие у них пособия для их звания? Обыкновенных никаких нет. Они бедны, и не учены, и не знатны. Но тем более славы для них, если без всего успели победить мир; тем более должны мы внимать вещаниям сих посланников, столько отличным от учений человеческих.
Яко же посла Мя Отец, и Аз посылаю вы. И прежде своей смерти Господь возвещал избраним своим о их высоком назначении; Он давал тогда и наставления для высокой их должности (Мф.10:1). Но смерть Иисуса показала, что и избранные имели нужду, чтобы за ними снова утверждено было звание, которому они не оказали достойной верности.
И сие рек, дуну. Некогда с дуновением божественным сообщено было человеку дыхание жизней, и он стал человеком живым. Божественную силу сообщает дуновением и воскресший ученикам Своим; действие совершается чувственно, но заключает в себе силу духовную: ибо, как говорить с людьми, не употребляя языка человеческого? Как выражать им предметы духовные духовно, когда они облечены чувственностью? И глагола им: приимите Дух свят. Вот и объяснение действию изобразительному! Начатки Духа апостолы получили от Иисуса Христа и тогда еще, как слушали наставления Его устные. Полное излияние даров благодатных принято ими в день пятидесятницы. Если же и по воскресении своем Спаситель сообщает им дары того же все исполняющего Духа, то это значит, что теперь сообщает Он им большее обилие даров духовных, нежели каким они обладали прежде, но менее того дает, сколько дано было в последствии, – в день пятидесятницы. Так, апостолы постепенно возводились на божественную высоту своей власти и достоинства; они постепенно и очищали себя в достойные сосуды благодати. До воскресения Христова апостолы многого не способны были принимать; и по воскресении они еще удерживали некоторые мысли о царстве Христовом, не одобренные Христом Господом. Было время для Петра, когда он поступал по-своему изволению, шел, куда хотел; но потом должно было, по слову воскресшего, наступить такое время, когда другой поведет Петра, куда захочет; когда воля Петра заменится волею высшею. Постепенность – необходимое условие жизни сотворенного; а жизнь, испорченную грехом, а душу, растленную от природы и усугубившую растление привычками, как трудно очищать и исправлять! Много надобно употребить времени, много надобно делать остановок, соображений, чтобы довести дело Божие до конца блаженного! И так, не унывай, слушатель мой, когда видишь, что и при всем старании мало успеваешь ты в спасении; не унывай, а иди вперед. Помни, что жизнь духовную и Спаситель сравнивал с зерном, из которого не вдруг образуется колос. Трудись; плод благословенный будет.
В чем состоял дар Духа, сообщенный воскресшим, для апостолов? Им же, говорит отпустите грехи, отпустятся им, и им же держите, держатся. Пока тем только ограничилась власть Духа в апостолах, что они могли прощать грехи, и не прощать. Не хотим, однако, сказать, что сия власть апостольская – власть прощать грехи, не значительна. Она велика сама в себе; она важна для людей грешных. Некогда иудейские законоведцы говорили: кто может оставляти грехи, токмо един Бог (Мк.2:7)? И они в сем случае правы. Кто может отменять определения Вышнего? Правда Божия неизменна в своих требованиях: Она изрекла суд грешнику, и грешник – чадо гнева! Только Сам беспредельный волен отменить определение Свое, и отменит, когда бесконечно благая премудрость найдет средство отклонить суд от человека, не оскорбляя правды; иначе грешник не найдет себе нигде спасения. Во власти всевластного – уполномочить избранных правом разрешать грешника, или оставлять его связанным своими грехами. Сам ли Он прямо, или чрез слугу Своего, объявит разрешение, – в отношении к Нему, это все равно, но не равно для имеющих нужду в разрешении. Люди должны желать, чтобы избранные из людей уполномочены были правом прощать грехи людям. Бог готов прощать грехи. Но чем уверит себя смущенная совесть, что ей прощен тот или другой тяжкий грех её? Важность того, кому поручена Богом власть прощать грехи, возливает елей мира и успокоения на измученную сознанием грехов душу грешника. Бог готов прощать грехи, но под условием искреннего раскаяния в них. Кто же дознает, и кто откроет грешнику нераскаянному, что его покаяние слишком холодно, что ему необходимо еще смирить себя подвигами покаяния, прежде чем может он получить благодатное разрешение неба? Необходим искренний наставник, необходим врач духовный для больной души. Как заботливо, как мудро устрояешь Ты благо душ наших сладчайший Спаситель наш! Первая весть Твоя по воскресении – весть о прощении грешника.
О, как грешнику не любить Тебя. Идите, грешники, к воскресшему Иисусу, обнимайте ноги Его вместе с Мариями. Он – ваш, ваш учитель и Спаситель!
Апостолам сказал Господь: имже отпустите грехи, отпустятся. Но, если Господь послал апостолов в мир по власти божественной и послал не с тем, чтобы существование церкви, которую надлежало распространять им, ограничилось только временем апостольским, то по той же власти божественной апостолы имели власть назначить преемников служения своего, и облечь их благодатною властью прощать, или не прощать грехи. И когда же не может быть нужды для странников земли в прощении грехов? И потому – когда не может быть нужды в существовании власти, облеченной божественным правом над совестью нашею? Иди, брат мой, на суд к служителю церкви не как к человеку, Господь облек божественною властью апостолов, апостолы облекли его сего служителя церкви, преемственно перешла она к нему от апостолов, от Сына Божия, от Самого Бога.
Апостолам сказал Господь: им же отпустите грехи, отпустятся. Апостолам дан дар Духа святого прощать, или не прощать грешника и – апостолы, по воле Господа своего, передали туже власть преемникам своим: как же принимают эту власть, не принявшие её от апостолов и их преемников? Апостолам, а не всей вообще церкви, сообщена власть божественная; апостолам, а не каждому частному члену церкви, вручено право божественное. Что же делают, когда предвосхищают себе власть, которой никто не давал им? Что делают, когда присвояют себе власть, которая, собственно, принадлежит только Богу? Без страха святотатствуют, пред целою церковью земною пользуются похищенным правом божественным. Как это нагло! Как это страшно!
Фома же, един от обоюнадесяте, глаголемый близнец, не бе ту с ними, егда прииде Иисус. Неизвестно, обстоятельства ли только задержали где-либо Дидима, или положение духа его было таково, что он не хотел более принимать участия в деде распятого, как в деле потерянном.
Глаголаху же, ему друзии ученицы: видехом Господа. Он же рече им: аще не вижу на руку Его язвы гвоздинные, и вложу перста моего в язвы гвоздинные, и вложу руку мою в ребра Его, не иму веры. Нельзя не признаться, что Фома много мог найти причин не отвергать с такою настойчивостью вести о воскресшем Господе. Весть сия уже основана была на том самом опыте, которым он думал поверять ее. Но для Фомы не довольно было опыта других; – он хотел испытать с отчетливою точностью. Так обыкновенно действуют люди с взыскательным рассудком. Что сказать об этой недоверчивой пытливости апостола? Откровение ясно не осудило её. Спаситель не отказался даже выполнить её требования. Осмелимся ли мы осудить ее? Мы можем сказать только, что не все идут к небу одним путем, оттого что не у всех одинаковы расположения души. Одни принимают истину сердцем простым, без рассуждений, и в простоте сердца служат Господу. Другие не прежде принимают предлагаемую истину, как поверят ее сами. Путь первых легок в том смысле, что они не берут на себя трудных работ умственных; последние принуждены бывают много испытывать борений в помыслах, смятений в душе, – оттого, что хотят сами все доказывать и поверять. Тот и другой путь может довести к небу, но на том и на другом пути есть опасности. Опасна пытливость, когда она дерзкому подвергает исследованию самые недоступные истины. Виновна она, когда не для того испытывает истину, чтобы узнать спасительную истину, а только по одним видам страстей следит по путям её. Пусть испытывают истину с смиренным, чистым сердцем; и тогда после скорбей радостно воскликнут пред Ним с Фомою: Господь мой и Бог мой!
Хвала и слава Тебе, благий утешитель наш, Который подает мир и покой, как умам испытующим, так и сердцам верующим, как имеющим нужду в покое совести, так и волнуемым бедами земной жизни. Аминь.
