Беседа IV. На псалом 50, в 5-ю неделю поста. 1849 г.
Молящийся Давид вслед за тем, как излил мольбы о прощении грехов его, приносит и жертвы благодарения Господу! Такова молитва живого упования на Бога! Она уверена, что Бог слышит желания её и благодарит Его. Таково покаяние кающегося праведника! Оно – не покаяние бесплодное, оно спешит доказать делами, что намерения его изменить жизнь – тверды.
В последней части покаянного псалма своего Давид изливает благодарность свою к милующему Господу сперва от своего лица (Пс.50:15–19), потом изображает благодарность целой церкви.
Говоря о своей благодарности, показывает, какую благодарность признает он достойною благодетеля своего (Пс.50:15–17) и какую не считает угодною ему и потому не приносит (Пс.50:18–19).
Научу беззаконные путем твоим и нечестивии к Тебе обратятся
Пути Божии, которым кающийся Давид обещается научить беззаконных, по его расположениям, суть те пути, которые известны ему по собственному его опыту, те пути, на которых является Бог грешникам, показывая им благость свою и вызывая благостью к раскаянию в своем нечестии пред нею. Это пути милости и истины, о чем и пел Давид, вси путие Господни милость и истина (Пс.24:10). Это пути верной защиты Божией для уповающих на Бога, о чем и проповедовал Давид, «верен путь Божий, слово Господне чисто; Он щит всем уповающим на Него» (Пс.17:31).
Давид дает обет учить беззаконных путям Божиим, воле Божией. Это было делом признательности помилованного грешника, который не может не прославлять милующую руку и, по признательности к Благодетелю небесному, не может оставаться холодным к дерзости тех, которые нераскаянностью оскорбляют небесного Отца. Для Давида забота о грешниках естественна была и потому, что, по словам пророка Нафана, Давид своим преступлением поощряя поощрил врагов Божиих, дал им повод клеветать на правду Божию, как будто по лицеприятию оставляющую без наказания преступления Давида, или как будто бессильную воздать каждому по его делам (2Цар.12:9–12). Давид обещает устранить опасный соблазн подвигами в обращении грешников к раскаянию, обещает показать грешникам, что Бог остается праведным, воздавая кающемуся грешнику прощением за его покаяние – и силен отмстить упорным нечестивцам за их упорство.
Как блистательно исполнил свое обещание Давид! Не говорим об устных наставлениях его. Покаянный псалом его не есть ли самая превосходная проповедь к грешникам о покаянии? Он отдал его, как сказали мы. Начальнику певцев для пения в собраниях Израиля. Церковь христианская, церковь православная, по примеру ветхозаветной, каждый день повторяет нам покаянную песнь Давида, научая его беззаконных путям Божиим, путям милости и истинны. И сколько тысяч грешников проливали слезы раскаяния, при повторении покаянной песни Давидовой! Сколько забывчивых рабов греха обращено его на путь спасительный! Надобно, чтобы слушающие покаянный псалом Давида были слишком рассеянны, слишком черствы душою, чтобы не умиляться трогательными звуками его. Так Давид не напрасно ручался за благотворное действие своих наставлений, не напрасно говорил, и нечестивии к Тебе обратятся.
Избави мя от кровей, Боже, Боже спасения моего. Возрадуется язык мой правде Твоей. Господи, устне мои отверзеши, и уста моя возвестят хвалу Твою.
Давид, продолжая изливать обеты благодарности своей говорит, если Ты избавишь меня от наказания за кровь, пролитую мною, то возрадуется язык мой о Твоей правде; если Ты откроешь уста грешнику прощением грехов его, то эти уста будут только петь Тебе хвалы.
Избави мя от кровей. В живом чувстве правосудия Божия Давид представляет кровь, пролитую им, в виде врага, который преследует его. Он вспомнил слова Господа к Каину: глас крове брата твоего вопиет ко мне от земли (Быт.4:10); живо представил себе грозный приговор правды Божией каждому убийце: проливаяй кровь человеку в ея место его пролиется (Быт.9:6); при мысли о прошлом своем снова отозвались в ушах его слова Нафана: Урию Гефеянина убил еси мечем. И ныне не отступит меч от дому твоего до века (2Цар.12:9. 10). И в сознании неотъемлемых прав правосудия Божия, он невольно возбуждается к молитве о прощении греха; в чувстве неизменяемой ничем виновности своей снова ожидает себе спасения только от Того, кто есть спасения его, кто один может даровать ему спасение (Пс.24:5). При всем том, что живо сознает Давид тяжесть греха своего, он твердо надеется на благость Божию и как бы уже услышанный дает обет Богу, возрадуется язык мой правде Твоей. Когда простишь меня, весело язык мой возвестит правду Твою. Какую же правду обещает возвещать Давид? Ту правду Божию, которая отдает каждому свое, – нераскаянному грешнику заслуженную им казнь, а тому, кто с чистым искренним, раскаянием обращается к Богу, прощение грехов. О сей правде говорит и возлюбленный ученик Христов: аще исповедаем грехи наша, верен есть и праведен, да оставит нам грехи наша и очистит нас от всякие неправды (1Ин.1:9). О сей правде, по прозрению, Давида, должны проповедовать вследствие страданий Того. Кому пронзят руки и ноги (Пс.21:17, 32).
Господи отверзеши уста моя. Давид твердо помнит грозную волю Божию о грешнике, грешнику же рече Бог, Вскую ты поведавши оправдания моя, восприемлеши завет мой усты твоими? (Пс.49:16). И сознавая себя грешником, чувствует, что и его уста запечатлены для прославления Божия, не должны касаться великого имени Божия. Было время, думает он, когда свободно пел я хвалы Господу! А теперь? Теперь моим ли рукам, обагренным кровью, бряцать псалмы хвалебные? Моим ли устам, оскверненным нечистыми лобзаниями, возвещать оправдания Божии? Но благий и милостивый! Ты внимаешь молитве кающегося грешника, снимаешь печать молчания с уст его. И благодарный грешник дает обет отверзать уста свои только для прославления благости Твоей.
Яко аще бы восхотел еси жертвы, дал бых убо. Всесозжения не благоволиши. Жертва Богу дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит
Давид оправдывает обет свой – славить благость Божию и тем, что по его сознанию нечем больше и благодарить Господа.
Яко аще бы восхотел еси жертвы, собственно, жертвы заклания, которая приносилась Господу в благодарность за Его благодеяния, также как жертва всесожжения приносима была в ознаменование посвящения себя Богу благодетелю. Как же Бог не хочет от Давида жертв заклания и всесожжения, когда Он Сам установил их в законе? Уже ли неугодны Ему собственные Его учреждения? Богу не угодно все то, что совершается не сообразно намерениям Его; Ему неугодны жертвы, когда приносились они без мыслей веры, без сердечной любви, так как Он учреждал их не в этом бездушном виде. Ему неугодны жертвы без веры и любви, так как такие жертвы уже не Его учреждения, а дело произволов человеческих. Еще чрез Моисея сказал Бог нечестивым, не обоняю вони жертв ваших (Лев.16:31). Поскольку же жертвы имели важность только в связи с верою и любовью, то значит, вера и любовь, собственно, и угодны Господу. Сие то и выражает Давид, когда говорит, жертва Богу дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит.
Дух сокрушенный, сердце сокрушенное и стесненное означает глубокую, но тихую печаль. Дух сокрушенный соединяется у Давида с скорбью сердца и в других случаях (Пс.146:3, 33:19). В настоящем случае предметом печали, благоугодной Богу, служат у Давида грехи. С чего же Давид считает печаль о грехах уместною после того, как прощены грехи его, после того как сам он радовался о спасении? Видите, радость о благодатном спасении не исключает печали о нашем собственном деле – о грехе. Напротив, самая хвала Богу, милостивому и щедрому к грешнику, необходимо заключает в себе мысль о грехе и виновности грешника. Ибо, прославляя Бога за то, что Он, по благости своей, простил грехи мои, как отрекусь я от памятования о том, что прощено? Нет сердце сокрушенное есть точно благодарная жертва Богу. Сознавая себя грешниками, мы не станем приписывать что-либо себе, а будем относить все к Богу, будем за все благодарить только милость Божию. Потому мера памятования нашего о грехах, мера печали нашей о заблуждениях сердца будет мерою благодарности нашей пред Господом за прощение грехов.
Итак, исключая жертвы и всесожжения из дел примирения нашего с Богом и поставляя на их места сердце сокрушенное и смиренное, кающийся Давид возвышается до апостольского учения об условиях примирения нашего с Богом. Так кающееся самосознание, по-видимому, унижает человека до крайней степени, лишая его всех надежд на личность свою, но на деле оно, унижая, возвышает человека, так как поставляет его под всесильную защиту могущества Божия. Близок Господь к сокрушенным в сердце и смиренным духом спасает (Пс.33:19). Возвышенный смирением Давид не только сам поет благодарность Богу, но и поет хвалу от лица целой церкви.
Ублажи, Господи, благоволением Твоим Сиона и да созиждутся стены иерусалимские. Тогда благоволиши жертву правды, возношение и всесожегаемая. Тогда возложат на олтарь Твой тельцы
Если бы не прощен был грех Давида, если бы исполнилась угроза Нафанова о предании мечу всего дома Давидова за грех Давида (2Цар.12:10), тогда что последовало бы за тем? Потрясение всего царства израилева, смятение и волнение, война и разорение для всего народа Израильского, тем более для столицы царской Иерусалима. Одно было бы последствием другого. Грех плодовит, он производит гибель и разрушение во всем, окружающем нас. Люди считают грехи малостью, но от грехов наших стенает вся тварь; от грехов наших – беды для ближних наших, для общества, в котором живем, для государства, к которому принадлежим, для церкви, с которой соединены мы духовными узами. Вот почему Давид с покаянною заботою о своей судьбе соединяет заботу о Сионе и Иерусалиме и обеты благодарности за свое помилование не ограничивает своею личностью.
Ублажи, Господи, благоволением Твоим Сиона. Если на мне, Господи, оставляет без отмщения грех мой, то тем более не отвращай лица Твоего за грехи мои от царства израилева, продолжай благоволения свои к нему. Дай совершиться намерениям моим о Иерусалиме; пусть не только твердыми остаются стены его, едва неразрушенные грехом моим, но да растут они в непобедимую твердыню.
Тогда, как услышишь Ты молитву мою, молитву о полном забвении грехов моих и по отношению ко мне и по отношению к царству моему, тогда благоволиши, жертву правды. Тогда благоугодны Тебе будут жертвы правды, возношение и всесожжение; тогда народ благодарный за милости Твои с радостью принесет Тебе все, что может. Жертвы правды – такие жертвы, которые приносятся с расположениями и мыслями праведными, согласно с намерениями Божиими. Такие жертвы приятны Богу; они различны от жертвы духа сокрушенного только по виду, а не по значению своему. Так сердца, пламенеющие любовью к Тебе, души, приносящие себя всецело служению Твоему – вот что принесет Тебе церковь Твоя, Господь милостей и щедрот.
Таким образом плодами покаяния Давидова были, а) твердый обет его учить беззаконных путям Божиим; б) обет возвещать правду Божию, воздающую каждому свое; в) обет прославлять величие благости Божией; г) постоянная память о грехах – как хвала величию благодати, наконец д) хвала и благодарность целой церкви.
Братия! по заповеди церкви и мы приносим покаяние. Не скажу, чтобы церковь не благодарила и за то Господа. Но осмотритесь, что скажет совесть ваша о вашей исповеди? Такова ли исповедь ваша, как была исповедь Давида? Таково ли раскаяние ваше, каково было раскаяние Давида? Давид не остановился на том, что принес искреннее, пламенное, горькое раскаяние в грехах? Он сопровождал раскаяние свое новыми подвигами, как естественными последствиями искреннего раскаяния его. Где же ваши плоды раскаяния? Или для вас довольно посмотреть в зеркало закона Божия на безобразие души своей и отойти прочь спокойно? Стыдитесь. Что ж делать, скажете вы? Поступайте так, как поступал Давид. Пусть каждый заглаждает грехи свои, чем могут заглаждаться грехи его. Ленивый на молитву ходи в храм Божий; скупой твори милостыню; любящий поесть и попить сладко, держи пост; жалкий слуга страсти плотской трепещи пред судом за гробом; ты, который любишь судить и осуждать другого, займись собой, бросай насмешки и упреки в себя самого. О! как благодарен был Давид за прощение грехов его! Он не только решился раз навсегда вести жизнь чистую, святую, но сколько обетов высоких принесено благодарным сердцем его! Почему бы каждому из вас не положить на себя того или другого обета, хотя бы легкого? Сколько жертв приносят миру и греху! И за что? За то, что тот и другой губят святое в душе. А для Отца небесного, столько благодетельного, нет жертв? Для вечного спасения нечего дать? Для Бога мы бедны, стеснены и не урожаем и торговлею плохою. Какая простодушная искренность! Какой расчет умный! От Бога ожидают всего, и милости для души, и денег и хлеба и честей. А Ему что дают? К Нему с чем являются? О, братия, если мы не хотим по воле жить здесь для Господа, то там против воли будем исполнять волю Его, но какую? Он скажет, отойдите от Меня проклятые в огонь вечный. И пойдем, нехотя.
О! Боже, – Боже спасения нашего! даждь нам сердце сокрушенное и смиренное, не для нас, которые ничего не стоим, а для милости Твоей. Аминь.
