Акафист преподобному Сергию. О памятовании смерти. 1962 г.

Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!

Дорогие во Христе братия и сестры! Святые отцы в своих наставлениях монашествующим, одновременно же и всем христианам, одним из главных духовных деланий поставляют постоянное памятование о смерти. Поминай последняя твоя, и во веки не согрешиши (Сир. 7, 39). Размышление, беседа, памятование о смерти для некоторых, может быть, составят малоприятное занятие, а иные из числа сомневающихся в вечной загробной жизни и усмехнутся. Тем не менее вопрос о смерти для человеческого рода является главным, животрепещущим вопросом. 

Живое памятование о смерти удерживает нас от привязанности к земному и не лишает нас Царствия Небесного. Оно постоянно направляет наши мысли к вечности, а мысль о вечности всегда производила великое действие: она воодушевляла мучеников и делала для них нестрашными самые лютые страдания; она затворяла в пустыне подвижников и доводила их до совершения нечеловеческих подвигов; она отрезвляла самых тяжких грешников и обращала их на путь покаяния. Все временное, как бы оно ни было важно, по сравнению с вечностью — ничто. Все, что привлекает нас в этой земной жизни:
слава, честь, богатство, здоровье, мудрость, — все это в час смерти разрушится, отпадет и не пойдет с нами в вечность. А потому благоразумие требует, чтобы мы простирали свой взор вдаль и предусматривали будущие случаи, особенно трудные и опасные для нас, и с пользою для себя или, по крайней мере, с безопасностью встречали их. Так, земледелец прежде посева думает о жатве, чтобы собрать обильный урожай. Отправляясь в какой-нибудь далекий путь, мы заранее заботимся, что взять с собою, где остановиться, чем заняться, чтобы путешествие наше было благополучным. Не тем ли важнее переселение наше из этого мира в мир другой, нам еще не известный, путь к которому прегражден всевозможными воздушными мытарствами? 

Поэтому нам необходимо много заботиться и размышлять, каким образом приготовить себя к будущей вечной жизни, чтобы не оказаться без ничего в суровую и бесплодную зиму смерти. Опыт нашей жизни учит нас, что к смерти мы должны готовиться всегда, потому что не знаем дня и часа, когда умрем. Смерть похищает не только старых людей, она уносит и детей, юношей, девиц, людей зрелого возраста, не спрашивая нашего соизволения. Господь потому и утаил от нас час смерти, чтобы мы постоянно бдели над собою, внимательны были к своим поступкам, словам и помышлениям и не откладывали на последние дни своего самоисправления и доброделания. В самом деле, станет ли человек заниматься безотлагательно исправлением самого себя, напрягать свои силы к побеждению зла, если будет знать, что конец его жизни еще далеко, что он еще не умрет
скоро? И, кроме того, если бы мы знали час своей смерти, то и стали бы перед смертью приготовлять себя к отшествию добрыми делами, молитвенным предстоянием, покаянием. Такое приготовление не было бы ли плодом принуждения, какого-то рабского страха, а не свободного произволения? Господь любит только доброхотных делателей и дателей и не желает, чтобы наша свобода чем-то стеснялась и наше доброе дело лишилось бы полной награды. А следовательно, мы должны всегда быть готовы к переходу в иной мир и помышлять о благополучном своем переселении. 

Насколько важно памятование о смерти, в том нас удостоверяет Священное Писание, которое, повествуя о сотворении Богом первого человека, рассказывает, что Господь, поместив Адама и Еву в райском саду, повелел им вкушать все плоды, кроме плодов древа познания добра и зла. Чтобы их райская жизнь была безопасна, для ее охранения Господь поставил им грозного стража — помысл смерти: «...воньже аще день снесте от него, смертию умрете» (Быт. 2, 17). Райская жизнь была безопасна, доколе стоял подле помысл смерти. Но как скоро исконный враг хитростью успел похитить у них этот помысл о смерти: «...не смертию умрете» (Быт. 3, 4) — тотчас и убил грехом райскую жизнь их. Что было с Адамом,
то, естественно, повторяется и с потомками его. Тем более что мы наследственно склонны ко греху, менее способны к противлению искушениям, нежели Адам, потому что он имел в совершенстве духовную и телесную природу и мог тверже стоять против искушений. Если будем держать в памяти мысль о смерти, то избежим смерти, а если забудем размышлять о своей смерти, устремляясь только к чувственным удовольствиям, приобретениям и славе земной, то подвергнем себя действительной, то есть вечной духовной смерти. Мы слишком преданы плотской жизни и суетам ее; она, как прах, окутывает
нас, и, находясь среди этого облака, а иногда и вихря пыли, мы не в состоянии смотреть вдаль, видим только себя и вокруг себя, водимся настоящим, не прозирая в будущее. 

Святитель Тихон Задонский, говоря о благотворности для нас памяти о смерти, пишет, что смерть не попускает нам хвалиться своим благородством и унижать других, потому что, памятуя смерть, мы помним, что земля мы и в землю отыдем (Быт. 3, 19). Памятуя смерть, мы избежим лихоимства, грабления, объядения и пьянства, потому что знаем, что по смерти все мирское останется миру, а мы, как вошли в мир наги, так нагими и отыдем, и тело наше сделается снедью червей. Нам тогда никакого богатства не надо, оно с нами не пойдет, и нам тогда потребуется только три аршина земли, гроб и срачица (сорочка, рубашка). Памятуя о смерти, мы естественно будем размышлять и о Страшном Суде Божием, который по смерти следует, где за слово,
дело и помышление худое будем истязаны. И, памятуя смерть, будем и к Страшному Суду приготовляться и Судию праведного всякими мерами умилостивлять. Будем всегда в своем уме представлять, что от Страшного Суда две дороги поведут людей: по одной бедные грешники с плачем, воплями и бесполезным рыданием пойдут в муку вечную; по другой блаженные праведники с радостью неизреченною пойдут в жизнь вечную (Мф. 25, 46). Памятуя всегда эти четыре предмета: смерть, суд, ад и Царствие Небесное, мы не попустим себе прельщаться греховными удовольствиями и наслаждениями. Многие святые отцы для живого напоминания себе смертного часа имели у себя в келлии гроб, а на столе — череп человека, которые всегда напоминали им о смерти, суде, аде и Царствии Божием и тем постоянно поддерживали их в терпеливом несении креста
их скорбной жизни на пути в Царствие Небесное (например, преподобный Серафим Саровский). 

Будем же помнить «последняя своя», чтобы вовеки не согрешить (ср.: Сир. 7, 39) и не лишиться Царствия Божия. Пусть смерть наших родных и близких напоминает нам о нашей смерти; пусть кладбища, которые мы посещаем, побудят нас к размышлению о том, что наступит некогда время, когда и мы будем покоиться среди мертвых; пусть болезни, постигающие нас, будут для нас вестниками, зовущими к загробной жизни. Больше же всего будем молить Господа, да
избавит Он нас от окаменения нашего сердца, и пробудит в нас живую память о смерти, и избавит от пристрастия к земной суетной жизни, и соделает нас наследниками вечной блаженной жизни.
Аминь.

Источник: Архимандрит Кирилл (Павлов) - Проповеди (Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 2006 год)