76 (из "Амфилохий"). Что означает сказанное Господом ученикам в Евангелии: вам дано знать тайны Царствия Божия, а прочим в притчах, так что они видя не видят и, слыша не разумеют (Лк.8:10)?
Речение, смысл которого ты просил объяснить, записано у четырех евангелистов, а прежде высказано пророком Исаией: но три в порядке пересказа передают речение своими словами, а боговещанный Матфей приводит его в качестве сопоставления и свидетельства. Ибо Исаия, когда удостоился стать зрителем славы Господней, и один из Серафимов углем очистил ему уста (ср. Ис.6:6–7), тогда и услышал тот Божественный глас, говорящий ему: пойди и скажи этому народу: слухом услышите – и не уразумеете, и очами смотреть будете – и не увидите. Ибо огрубело сердце народа сего, и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их (Ис.6:9–10).
Но таковы пророческие слова, употребленные в Евангелии; означают же они неразумие тогдашних иудеев, ничуть же не меньше предсказывают и подражание им со стороны их отобразивших позднее, тех, что не послушались учения Спасителя, Который необычайными делами и сверхъестественными речами обличил их слух и зрение, первый как добровольно оглохший, а второе как ослепшее от повреждения неверием, а [их самих] у как не пожелавших ни отворить слух к столь великой пользе слов и раскрыть глаза на столь боголепные сияния чудес не захотевший. Поэтому и пророк, свидетельствуя, что глухота и слепота появились у них не извне, но из-за собственной порочности, говорит: огрубело сердце народа сего. А поскольку они огрубили свое сердце, потому и ушами с трудом слышат, и очи свои сомкнули, а потом, указывая, что они даже не хотят воспрять от добровольного увечья, добавляет: да не узрят очами, и не услышат ушами, и не уразумеют сердцем, и не обратятся, чтобы Я исцелил их. Итак, они огрубели сердцем, поэтому с трудом слышат и сомкнули свои глаза: а закрыли глаза и заткнули уши, чтобы не видеть глазами и не слышать ушами, а бездействие их претерпели добровольно, чтобы, обратившись, не получить исцеления от таких недугов.
Так пророк ясно относит вину в слепоте и глухоте к иудейскому умонастроению и произволению, но ни в коем случае не вводит Божий приговор, принесший это иудеям. И как в то время пророк, обличая неразумных из иудеев, говорил, что они не хотят ни раскрыть глаза, ни предоставить уши для слышания, [...] для Его спасительного и боголепного учения: но из-за обычных своих грехов, особенно надменности и хвастовства и склонности скорее к заблуждению, чем к благочестию, сомкнули глаза и заградили себе слух, сами себя делая слепыми и глухими, и, приведя самих себя в такое тяжкое состояние, считали, что видят больше других, и воспалились недугом самомнения, потому что казались знатоками Закона и на устах носили пророческие изречения (что еще больше отягощало обвинение против них); поэтому они и приготовили себе неисцелимую болезнь. Посему Спаситель, показав зрячим слепого от рождения, когда они, вместо того чтобы восхищаться, подвигли свой богоборческий язык, сказал: на суд пришел Я в мир сей, чтобы невидящие видели, а видящие стали слепы (Ин.9:39). Когда же фарисеи сказали на это: неужели и мы слепы? (Ин.9:40), Он отвечал: если бы вы были слепы, то не имели бы [на][себе]греха; но как вы говорите, что видите, то грех остается на вас (Ин.9:41). Ибо знающий про себя, что он слеп от неведения, понимает недуг и быстрее идет к врачу, и ищет обрести наслаждение светом, и стремится к нему, и за это удостаивается человеколюбивого Промысла, просвещаясь умом от его светоносных лучей и восходя к спасительному умозрению; а помраченный слепотой, но полагающий, будто видит, готовит себе двойное ослепление: и потому, что не видит, и потому, что, не видя, думает, будто видит острее других. Ибо самомнение, будучи глубоким мраком душевных очей, еще больше обостряет болезнь предыдущего помрачения.
Но, когда пророческие речи были, таким образом, рассмотрены, а почитаемые речения разъяснены, даже если есть какая-то часть их, которая не была охвачена объяснением, я думаю, она уже не подаст слушателям такого же и столь уж большого повода для вопросов. Ведь ясно, что ученикам дано знать тайны Царствия Божия (Лк.8:10), потому что они не огрубели сердцем, и слышали не с трудом, и глаз не смыкали, а остальным, которых Он называет внешними (ибо они поставили самих себя вне спасения), уже не дано: ведь им, названными недугами, отгородившимся от всякого спасения, и пользы, естественно, не дается, поскольку они не сделали себя способными принять. Потому с ними подобало скорее говорить притчами, нежели предлагать тайны благодати в чистом виде: ибо и неполезно, и не принадлежит к беспристрастному суждению ставить в один ряд достойного и недостойного, как и метать бисер перед свиньями, и бросать святыню псам.
Итак, из сказанного находит путь к распознанию и: так что они, видя не видят, и, слыша не разумеют. Ибо слова «так что» здесь близки к «потому что» и используются одно вместо другого; также и «не» занимает здесь место отрицания, а не запрета. И что понимать так эти слова в данном месте есть более чем догадка, неопровержимо свидетельствует смысл пророческого высказывания, из которого вытекает и Господне речение, и священный Матфей, который употребил вместо «так что» просто «что» и вместо запрета передал это место с отрицанием. Ведь у него Господь говорит: потому говорю им притчами, что они, видя не видят, и, слыша не разумеют (Мф.13:13): и ясно, что, как стало очевидным, и другие евангелисты используют «так что» вместо «что», и запретительная частица принимает значение отрицательной.
Но иудейский народ, таким образом, усваивая безумие и неблагодарность предков, полагал для себя выгодным лишаться Владычного учения и пользы: ведь они не настолько возводили к этим предкам источники телесного рождения, сколько ожесточение сердца и неблагодарность ума. Древние израильтяне пешком прошли через влажные волны моря: огненный и облачный столпы приготовили им беспечальный путь, один – зажигая светоч в ночи и вместе путеводительствуя неблагодарному, а другой – укрывая от досаждающего солнечного зноя вместо крыши дома и являя день пути днем радости, и, говоря коротко, наслаждаясь благодеяниями превыше слова и осыпаемые и утучняемые всеми житейскими благами, они еще больше бунтовали и разъярялись на оскорбление Божества, променяв веру в Создателя на почитание идольской мерзости.
И происшедшие от их умонастроения ничуть не меньше, чем от семени, благодаря пришествию нашего Спасителя став зрителями совершающихся похожих и сверхъестественных чудес, когда то неизлечимые телесные болезни прогонялись словом, то творение освобождалось от бесовского вреда и злоумышления, а душевные раны исцелялись поучением, и мертвые возвращались в число живых и благовествовали, что сила смерти уже умерщвляется, и удостаиваемые многих других даров и благодеяний, не имели намерения ничего из этого видеть, ни вознаграждать Благодетеля, но изощряли только богоборческий язык и, похитив и возложив на себя достоинство видящих и слышащих, не хотели слышать Владычных речей, громче трубы призывающих их ко спасению и многих язычников к нему приводящих и научающих уразумению истины, и не желали видеть чудес, совершающихся у них перед глазами, но вооружали свой ум и язык только на хулу. Поэтому им, естественно, не поверялись тайны Царствия: ибо, помимо прочего, они бы, доверяемые, отягощали их вину, ведь чем большего кто-то удостаивается, а сам вместо изменения к лучшему склоняется к худшему, тем более сугубому осуждению становится повинен за предыдущую порочность и за произволение, которое благодеяние превратило в прибавление злобы.
А что дарование ученикам познания тайн, тогда как другим оно не дается, не есть признак исключительности, показано уже раньше, и ничуть не меньше это представляет Спаситель, называя учеников блаженными за то, что они, видя, видят и, слыша, слышат (ср. Мф.13:14). Ведь именование блаженным в Писании, а особенно в речениях Спасителя, относится не к необходимости, вводящей неизбежность, а к свободному выбору лучшего. Ибо блажен муж, который не ходит на совет нечестивых (Пс.1:1), и «блажен муж, который жалеет души скотов своих» (ср. Притч.12:10); а Спаситель, связывая много блаженств одно за другим, никакое из них не уделяет тем, применительно к кому имела бы силу исключительность, но все относит к тем, чья добродетель – плод и нива произволения (ср. Мф.5:3–11; Лк.6:20–22). Итак, и тогда ученикам было дано знать тайны Царствия Божия не в силу исключительности, как и неведение их – неразумным из иудеев, но потому, что те добровольно объявили себя слепыми и глухими, за что Божественный и беспристрастный суд и обличил их как недостойных этих тайн.
Так как же возлюбленный ученик, орган богословия говорит: ослепил глаза свои и окаменил сердце свое (Ин.12:40)? Из уже сказанного понять нетрудно. Если бы он не позвал Исаию в свидетели (ср. Ин.12:41) или то же самое сказал применительно к другому умозрению, то был бы повод к некоему недоумению или поискам другого решения помимо изложенных, но, поскольку и это выражается через слова пророка, из которых воссиял яснейший и не содержащий никакого недоумения смысл, и разобрано было всё, что вызывало сомнение, у других евангелистов, понятно, что и то, что могло вызывать затруднение в этих словах, уже разрешено раньше. Ибо первый записавший Владычные деяния учит, что «ослепил и окаменил» означает то же самое, что и: потому говорю им притчами, что они видя не видят, и, слыша не слышат (Мф.13:13).
Если же кто применит «ослепил и окаменил» не к предыдущим недугам, а, скорее, к последующим, как бы как некое воздаяние за прошлое, то и он не промахнется мимо цели и будет недалек от истины. Ведь поскольку они добровольно сомкнули глаза и закрыли уши, то наказанием за эти предшествующие недуги для них стали последовавшие за порочностью намерения слепота и глухота, одним из составляющих чего и будет то, что им не дано знать тайны Царствия. Можно услышать и что Иисус говорил незадолго до того, как пишет сам сын громов: еще на малое время свет есть с вами; ходите, пока есть свет, чтобы не объяла вас тьма: а ходящий во тьме не знает, куда идет (Ин.12:35). Ибо воссиял свет истинный, пришедший Спаситель мира, а они не захотели всмотреться в него и ходить в светоносном сиянии Его учений. Поэтому их, естественно, объял мрак, истребуя наказание за прежде овладевшее ими зло, и это обоснованно можно назвать ослеплением и окаменением. И как пожелавшему ходить во свете воспоследует и то, что он знает, куда идет, так и не захотевшего шествовать в свете сопровождает то, что, идя, он находится во мраке и жалким образом совершает путь слепых и окаменелых.
Ранее сказано, что молния Владычного и спасительного учения обличила слепых и окамененных иудеев и сделала более явными и очевидными еще прежде лежащие на их душевных очах бельма и недостаток зрения. Ведь как это чувственное и прекрасное солнце, испуская блестящие лучи от своего диска, выявляет тех, кто болен глазами, так и умное солнце, незаходимый и невечерний свет Христос Бог наш, придя в мир и боголепными и превыше слова чудесами заблистав сиянием Своего Божества, еще больше обличил еще раньше захвативший их душевные очи мрак и незрячесть. Но как солнце, которое в мире, не есть причина слепоты, обнаруживая отсутствие зрения у страдающих недугом, так и премирное и умное Солнце, неизменное и истинное сияние Отца (ср. Евр.1:3), обличая прежде охватившую их слепоту у объятых этим недугом, никоим образом не может считаться виноватым, хотя бы и говорилось, что Он ослепил их, из-за того, что сделал более очевидным их увечье, помрачение помыслов, которое и раньше-то не было скрыто. Ведь если бы не заблистало такое сияние Божественного света, что озарился даже разум язычников, сидящих во тьме и тени (ср. Лк.1:79), и они прозрели к богопознанию, то иудейский народ не показался бы настолько слепым; но огромность сияния, проявлявшаяся в делах, и действие просветительной силы, и прозрение язычников стали явным обличением не прибегшим ко свету истины и не озарившимся благочестием, что они уготовали себе добровольное ослепление и сами себя по преизбытку безумия лишили всемирного спасения.
