39 (из "Амфилохий"). Почему, если Иаков имел двух детей от Рахили, Иосифа и Вениамина...
Почему, если Иаков имел двух детей от Рахили, Иосифа и Вениамина, Моисей потом в родословии потомков Иакова говорит: Были сыны Валлы: Гира и Ноеман, и Анхис и Рос, Иамфим, и Омфимим. Гира же родил Арада, а потом продолжает: Это сыны Рахили, которых она родила Иакову (Быт.46:21–22)? Если Рахиль родила только Иосифа и Вениамина, почему Бытие говорит, что и этих Рахиль родила Иакову?
Писание наших священных речений толкует само себя: ибо, перечислив родословие детей Иакова и не ограничив изложение детьми, но продлив его и до третьего поколения, оно перечисляет и сыновей, рожденных от внуков, четвертое поколение, но возводит происхождение множества не к самим непосредственно породившим, но к первому родоначальнику, от которого они произошли, размножаясь, и которому обетования предвещали прибавление рода во множество. Итак, Моисей, поименовав в четвертом колене потомков Иакова, праотцем которых был Вениамин, и, показывая их множество, возвращается к обетованию и к тому, кто его получил, взяв и называя первую причину размножения рода вместо второй и третьей по причастности, и говорит: Это сыны Рахили, которых она родила Иакову (Быт.46:21) , через потомство от Вениамина и возведение оттуда к Иакову и Рахили и остальных прежде названных в родословии относя родоначалие к Иакову.
Отсюда тебе становится ясным в виде дополнительного следствия, что для священных речений обычно называть сынами и потомков, как и детей братьев – братьями, не только когда о них говорят в связи друг с другом, но и сопоставляя сыновей каждого из братьев с сыновьями другого. Ибо с очевидностью обнаруживается, что как происшедшие от тех же истоков рождения именуются братьями, так и те, кто проистек и был орошен для существования хоть и не из тех же самых, но из единоприродных источников, в отношении друг друга приобретают звание братьев, но и не только друг другу, а и тогда, когда кто-то их упоминает в отношении к находящимся на более высокой ступени, как теперь называемый племянником по отношению к дяде ближнему и дальнему: ведь и они, во всяком случае, в ученом языке, получают наименование братьев.
Таковы и слова, после случая с Надавом и Авиудом сказанные Моисеем в Левите сыновьям Озиила, Елисафану и Мисаилу или же Мисадаю (пишется ведь двояко): пойдите, вынесите братьев ваших от лица святых за стан (Лев.10:1–4). Ибо братьями он тут назвал не тех, кто разрешил родовые муки той же матери, но тех, кто все же не к иноплеменным каплям возводил свое семя, потому что Надав с братом были сынами Аарона, а Елисафан со своим – сынами Озиила, Озиил же – братом отца Ааронова. Желая обозначить их родство друг с другом по принятому обычаю, он назвал бы Озиила дядей Аарона, двоюродным же Надаву и Авиуду, Мисаила и Елисафана – двоюродными братьями Аарона, дядьями же – Надава и Авиуда. Но Моисеево писание пожелало назвать их братьями: и можно видеть много других родственных отношений в наших священных речениях, ветхих и тех, через которые провозглашается благодать, привлекающих наименование братства, как сказанное у любимого ученика и Богослова: При кресте Иисуса стояли Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеопова (Ин.19:25). Ясно ведь, что рождение Девы не имело общности ни с каким другим рождением, относимым к Иоакиму и Анне, родству через которую, видимо, и присвоено сестринское имя.
