140 (из "Амфилохий"). О качестве
Качество есть то, благодаря чему некто называется таким-то или же расположенным как-то по-другому. Оно имеет четыре вида, представляемые попарно: во-первых, состояние и расположение, во-вторых, способность и неспособность, в-третьих, претерпевательное качество и претерпевание, в-четвертых, очертание (σχῆμα) облик (μορφήν).
И состояние есть трудно утрачиваемое качество, которое повреждает или совершенствует то, в чем оно наличествует; расположение же есть качество изменчивое, то есть на время, прибывающее и уходящее, а отличается оно от состояния тем, что состояние более долговременно и устойчиво, а оно подвижно и легко исчезает. Таковы науки и добродетели, и пороки: ведь мы говорим, что состояние в них имеет тот, кто обладает чем-то из них долгое время или всю жизнь. Например, мы говорим, что выучивший грамматику и обладающий знанием ее имеет ее состоянием, подобно и справедливость, и прочее; а что имеет расположение, мы говорим о том, кто принял нечто из сказанного, но быстро его утратил, например, о покрасневшем от гнева или побледневшем от страха. Ибо о таковых говорится, что они имеют расположение, ведь каждый из них расположился ненадолго к бледности или красноте, но никто не остался ни в каком таком состоянии. Но ясно, что кто имеет состояние, вначале имел расположение: ведь таковой сначала пришел в расположение в соответствии с качеством, а потом уже удержал его как состояние. И это о первом виде качества.
Второй же вид качества – способность и неспособность. Они же не в действии, а представляются только по пригодности. И способность есть продвижение пригодности, а неспособность – затруднение или утрата пригодности. Например, мы говорим, что одаренный ребенок имеет способность стать геометром, а не одаренный – неспособность. Таким же образом называются способными к бегу и кулачному бою не те, кто бежит или бьется на кулаках (ибо они называются бегунами и бойцами), но имеющие пригодность к бегу и кулачному бою, и здравыми – не здравствующие (ибо они называются здоровыми), но имеющие способность ничем легко не страдать из-за попавшихся [обстоятельств]. Вот это о способности и неспособности.
Третий вид качества – претерпевательное качество и претерпевание. Претерпевательное же качество есть долгое время соединенное с неким претерпеванием, а претерпевание есть путь к претерпевательному качеству. Претерпевательное же качество говорится в трех значениях. Или оно произошло от претерпевания, например, горячка от беспорядочного и противоестественного жжения вокруг сердца, и порождает некое претерпевание в осязании, ведь она греет прикасающегося. Или же оно от претерпевания не произошло, но производит его, как теплота огня: ибо она, будучи изначально присуща огню и составной частью его сущности, понятно, не произошла от претерпевания, но претерпевание производит. Подобно же и сладость меда не произошла от претерпевания, но производит претерпевание для языка. Или, опять-таки, от претерпевания произошло, претерпевания же не производит, как возникающие в душе качества, например, бешеное исступление и гнев, и тому подобное, ведь первое от претерпевания произошло, но не производит претерпевания у видящего или прикасающегося. А от претерпевания претерпевательное качество отличается так же, как расположение от состояния, ибо если претерпевание остается на долгое время, так что воспринявший его отыменно по нему именуется, то оно называется претерпевательным качеством; а если сразу же исчезает, то называется только претерпеванием.
Четвертый же вид качества – очертание и облик; отличаются же они тем, что очертание в собственном смысле ставится применительно к бездушным, а облик – к одушевленным. Вдобавок к этим есть и другие виды, как прямота и кривизна и подобное им, которые и подразделяются по очертанию и облику. Ибо они не подводятся ни под очертание, как некоторые неразумно решили, раз очертание есть завершение некоторого объема, или, согласно некоторым, содержимое неким пределом или пределами; подобно же ни под облик, раз облик есть завершение всего вида. Но они суть сами по себе некие виды, подводимые под качество, как шероховатость и гладкость, разреженность и густота и если что похожее.
Сказывается же качество четырьмя способами: отыменно, единоименно, разноименно, неименуемо. Отыменно, как от грамматической науки «сведущая в грамматике женщина», разноименно, как от добродетели порядочный человек, ибо порядочный человек называется от добродетели, но не отыменно, неименуемо же, как способный к бегу и к кулачному бою, ибо не положены имена качествам, от которых они качественно образованы. Ведь выражение «беговое искусство» не есть наименование способности, будучи причастен к которому, способный к бегу называется способным к бегу, но искусства, от которого происходит и производится не «способный к бегу», но «бегун»; подобно и «искусство кулачного боя» не есть имя способности, будучи причастен которой, способный к кулачному бою называется таковым, но искусства, от которого происходит и производится не «способный к кулачному бою», но «кулачный боец», то есть сведущий в кулачном бою. Такое обнаруживается применительно к менее важным вещам. У большинства же качество сказывается о тех, кто ему причастен. И как качество сказывается о причастных к нему не одинаково, но об одних отыменно, о других единоименно, а о некоторых разноименно, о неких же неименуемо, вот так-то и причастное ему не суть и называется одинаково такими-то, но то, что, став причастным качеству, не претерпевает ничего нового относительно положения частей, то и есть и в собственном смысле называется обладающим таким-то качеством, а то, в чем положение частей изменилось, скорее, называлось бы имеющим положение, а не такое-то качество. Посему грамматик и справедливый, и покрасневший и подобное будут в собственном смысле такими-то, потому что, став причастными каждый своему качеству, они в одном отношении изменились, а в положении своих частей никакого изменения не имели. Однако разреженное и густое и шероховатое и гладкое, изогнутое и прямое и все такое одновременно с причастностью отыменному качеству переменили и расположение частей, и причастность качеству первым делом изменила не что иное, как положение частей, так что она сделала воспринявших ее имеющим в собственном смысле не качество, но положение. Ибо густое есть и называется то, чьи частицы находятся близко друг к другу, разреженное же то, чьи частицы некоторым образом отстоят и отделены друг от друга; опять-таки, гладкое это то, чьи частицы расположены друг за другом, не отличаясь между собой возвышением или понижением, а шероховатое – то, чьи частицы превосходят или друг друга или не достают. И об этом достаточно.
У качества есть три свойства: одно, иметь противоположности, ведь справедливость противоположна несправедливости. Но это свойство не только качества и не всякого – не только качества, потому что присуще и действию, и претерпеванию, как будет сказано позже, а не всякого, потому что бледности, которая есть качество, ничто не противоположно. Второе, что оно не допускает большей или меньшей степени, ведь грамматика не в большей и не в меньшей степени грамматика, чем грамматика, ни справедливость – чем справедливость; однако о справедливом говорится, что он более справедлив, чем [другой] справедливый, и грамматик [превосходит] грамматика. Это свойство не присуще всякому качественно определенному, и не только ему: не только ему, потому что оно есть и у действия, и у претерпевания, а не всякому, потому что четырехугольник и треугольник, будучи такими-то, то есть качественно определенными, не суть таковы в большей или меньшей степени. Ведь если сравнить треугольник с четырехугольником, не говорится больше или меньше: ибо они, поскольку суть треугольник и четырехугольник, вообще несравнимы, потому что предметы сравнения должны быть причастны одному и тому же имени. Если же будешь сравнивать треугольник с треугольником или четырехугольник с четырехугольником, то и так не скажешь, что одно в большей степени, чем другое: ведь они сравнимы, но и четырехугольники, и треугольники равно причастны и своему имени, и определению. Поэтому нельзя сказать, что один четырехугольник есть более четырехугольник или менее, чем другой, но и треугольник – чем треугольник. Третье свойство качества то, что они называются подобными и неподобными. А это и есть в собственном смысле свойство: ведь ничто из упомянутого не называется подобным согласно чему-либо, кроме качества.
Следует же знать, что все наиболее видовые качества возводятся к качеству (я имею в виду грамматику и справедливость, и прочие так же); более же родовые и к отношению. Ибо наука принадлежит к отношению, потому что называется наукой по отношению к тому, что познает, и состояние тоже, потому что называется состоянием по отношению к тому, в чем состоит. Итак, это о качестве.
