Поучение в день памяти трёх Святителей Василия Великого, Григория Богослова и Иоанна Златоустого 1925г.

Праведники просветятся, как солнце, в Царствии Отца их (Мф 13, 43).

Опять, как и в прошлый год, мы, дорогие братие, благолепно творим память трёх великих святителей, небесных покровителей этого святого храма. В прошлом году мы беседовали с вами о красотах духовного неба, украшенного этими тремя светилами. Беседовали о том, каким ярким светом, как обильно наполняют они им Христову Церковь. А теперь остановим своё внимание на природе этих светил. Посмотрим, каким светом светят они, и как он, этот свет, осветил их жизнь и дела, соделав их на вечные времена неугасающими светильниками Церкви Христовой.

Как только мы направим мысль по этому руслу, нас тотчас мысленно озарит тот дивный, преестественный свет, о котором пророчествует пророк Исаия. Седящим в стране и тени смертной воссиял Свет (Ис 9, 1-2), Который Сам о Себе свидетельствовал: Я - Свет пришёл в мир, чтобы всякий, верующий в Меня не оставался во тьме (Ии 12, 46). О Нём свидетельствовал любимый ученик Его: Он был Свет Истины, просвещающий всякаго человека, приходящего в мир (Ин 1, 9).

Вот источник, центральное светило - Христос Бог наш - Солнце Правды, от лучей Которого зажглись все другие светила духовного неба, потому что только Им и от Него всё наполнилось светом - небо и земля, и преисподняя (Пасхальный канон). Потому что Он, и только Он, просвещает всякаго человека, грядущего в мир.

Жизнь человека есть тьма и тень смерти. Положительно и всякая иная наука - это такая незначительная капля света, которая не в силах разогнать мрак ночи жизни. Она освещает лишь незначительные мелочи. И совсем не проникает своим светом в тёмные пропасти, так называемых, проклятых вопросов. Могуче, целиком, во всём её объёме осветил жизнь мощный факел Христова учения. Для верующего во Христа нет  тьмы в жизни,  он  в ней не останется,  а переходит в область всеосвещающего, животворящего Света, который освещает и согревает всю его жизнь. Этим светом Христовым и была пронизана жизнь великих Святителей. Остановимся на некоторых, наиболее ярких сторонах жизни Святителей. Чтобы показать, как осветил их свет Христовой истины.

Первое. Детство Святителей. Как только мы остановимся на детских годах жизни Святителей, тотчас же перед нами во весь рост встают мощные фигуры женщин­ христианок, воспитавших Святителей в духе Христовой веры. Свет Христовой истины уже просветил их сердца. Они ни минуты не были в положении воспитателей и родителей, которые не знают, куда поведут тех, кого они воспитывают. Духовные очи этих женщин трезво смотрели на жизнь. Взявши Христа своим Учителем, они знали, куда поведут своих малюток, потому что Христос сказал: Не препятствуйте детям приходить ко Мне, ибо таких есть Царство Небесное (Лук. 18, 16). Не сказано привлекать их насильно, а только «не препятствуйте». В насильном привлечении ко Христу детской души нет нужды. Душа всякого человека, а ребенка по преимуществу, христианка. Она запечатлена образом подобия Божия. У ребенка образ Божий не затемнён грязью жизни, его чистая и невинная душа сама тянется ко Христу. Здесь нужно только не препятствовать, то есть не делать насилия над душой ребенка, а поддержать ее естественное стремление к благодатному свету. Нужно только направить, подвести ко Христу. И эти женщины исполнили завет Христа.·

Бабка Макрина и мать Эмилия заложили семена Христова учения в душу Василия Великого. Нонна ещё до рождения посвятила Богу и по рождении направляла по стопам Христа Григория Богослова. Анфуса, овдовев девятнадцати лет, всю свою жизнь посвятила христианскому воспитанию своего сына, Иоанна Златоуста. Она могла выйти во второй раз замуж, и случаи к этому представлялись, но юная мать отдала в жертву свою молодую жизнь и всецело отдалась воспитанию своего сына. «Боги бессмертные, какие великие женщины у этих христиан!» - воскликнул Ливаний, языческий учёный, когда святой Иоанн рассказывал о своих родителях. Вот эти-то великие женщины и подвели вплотную своих любимых детей к Иисусу Христу, зажгли в их душax свет Христовой истины, который светил им всю их жизнь.

Годы учения. Но, вот они - юноши. Сначала школа у себя на родине, а затем знаменитый рассадник просвещения, Афины, где они обучались земной премудрости наряду с прочей блестящей молодёжью язычества. В Афинах были лучшие научные силы, лучшие ораторы, лучшие философы. Но весь строй школы был языческим. Языческие доктрины, языческие нравы, языческие обычаи. Многие из христиан боялись отдавать своих детей в эту школу. Но юноши Василий, Григорий и Иоанн прошли через эту школу, почерпнув всё из кладезя мудрости языческой и не выйдя из сферы Христова света. Он и здесь светил им, как в детстве. И свет Его учения давал им возможность отличать хорошее от дурного.

Но пусть они сами скажут об этом. «В обоих нас, - говорит Григорий Богослов про себя и Василия Великого, - было одно упражнение - добродетель, и одно усилие - стремиться от земного, жить для будущих благ. Мы вели дружбу и с товарищами, но не с наглыми, а с целомудренными, не   с задорными, а миролюбивыми. Нам известны были две дороги. Одна, это первая и превосходнейшая, вела к нашим священным храмам и к тамошним наставникам. Другая, это вторая, не равного достоинства с первой, вела к преподавателям наук внешних. Другие дороги, на зрелища и на народные сборища, пиршества, мы предоставляли желающим» (Надгробное слово Василию Великому Григория Богослова). Проводя такую жизнь в школе, юноши всю мудрость, приобретённую здесь, положили к ногам Христовым. «Все познания, - говорит Григорий Богослов, - повергнув долу, положил я к стопам Христовым, чтобы они уступили слову великого Бога, Который затмевает собой всякое извитие и многообразие слова ума человеческого». Пройдя безопасно школу, Святители вынесли из неё громадную учёность, и в лице своём подарили Церкви трёх блестящих, образованных деятелей.

Общественное служение. Наступило время общественного служения Святителей. Взявши из школы всё, что она могла дать, они вступили в жизнь. По окончании учения Василию, как человеку, одарённому недюжинными талантами и образованнейшему, предлагали должность адвоката и учителя. Но он, решительно отказавшись, отправился на родину, в Кесарию Каппадокийскую, где поселился в пустыне для усовершенствования христианской жизни.  Григорий, уступая настойчивой просьбе афинян, остался у них преподавателем красноречия. Но это продолжалось недолго. Он тайно оставил Афины и,  переправившись на  родину, удалился в пустыню, где подвизался вместе с Василием. Иоанн Златоуст был назначен преемником знаменитого софиста Ливания, но решительно отверг это предложение. Ливаний, умирая, говорил, что он избрал бы Иоанна своим преемником, если бы христиане не отняли его.

Так свет Христовой истины пленил души великих Святителей и, похитив их у язычества, соделал светильниками Церкви Христовой. Все они, пройдя предварительное служение, соделались Святителями, Архиепископами Христовой Церкви. Согласно Завету Христа, они краеугольным камнем своего служения поставили искание Царства Божия, Правды Его, и отметали мир и всё, что в мире. Направив лица свои в сторону Царства Божия, они не интересовались мирским, считая себя странниками, пришельцами Земли.

Свои взгляды на жизнь земную святитель Василий выразил в ответе арианину Модесту, который угрожал ему отнятием имущества, изгнанием и смертью. «Тот не теряет имение, - сказал он, - кто ничего не имеет, кроме сих ветхих одежд и немногих книг, в которых заключается моё богатство. Ссылки нет для меня,  потому что я не связан местом, и то место, на котором живу теперь, не моё, и всякое, куда меня пошлют, будет моё. Лучше же сказать, везде Божие место, где ни буду пресельником и пришельцем (см. Пс 38, 13). А мучения что могут сделать мне, я так слаб, что разве только первый удар будет чувствителен, смерть же для меня благодеяние, она скорее приведет меня к Богу, для Которого живу и тружусь, и к Которому давно я стремлюсь».

Эта полная свобода и поразительная независимость богоподобного духа поразила даже Модеста. Так, дорогие братие, великолепно доказаны  слова  нашего  Божественного Учителя: Познайте истину, и истина сделает вас свободными (Ин 8, 32).

«Меня не пленяли, -говорит святый Григорий, -прекрасные волны шёлковых одежд, не любил я продолжительных трапез, не любил я жить в великолепных палатах, не расслаблял я сердце музыкальными звуками, меня не упоявало ночью роскошное испарение благовонных  масел,  серебро и золото предоставлял я другим, для меня приятель - кусок хлеба, у меня сладкая приправа - соль, и питие наше трезвенное - вода, моё лучшее богатство - Христос, который непрестанно возносит ум мой и горе'».

Какое, братие, точное исполнение Завета  Господа нашего. Не собирайте себе сокровищ на земле, здесь всё тля тлит, и воры подкапывают и крадут, собирайте себе сокровище на небе, где ни тля тлит, и воры не подкапывают и не крадут (Мф 6, 19-20).

Отправляясь в ссылку, закончившуюся мученической кончиной, святой Иоанн говорил провожавшим его плачущим епископам: «Не плачьте, братия, не смущайте меня, Иисус Христос есть жизнь моя, и смерть для меня полезна. Поднялась буря, пусть сразит главу мою за свободу бесед моих. Настоящая жизнь есть переход. Сильные бури, жестокие волны, но я не боюсь потопления,  ибо стою на Камне. Пусть свирепеет море, оно не может сокрушить Камня. Пусть поднимаются волны, они не могут поглотить корабля Иисусова» (Иоанн Златоуст, т. 4). Как впитал в себя святой Златоуст слова Христовы: Да не смущается сердце ваше, и не устрашает (Ин 14, 27). Не бойтесь убивающих тело, души же не могущих убить (Мф 10, 28).

При таком полном проникновении своего существа заветами Христовыми, при таком обилии елея в светильнике, при такой свободе от мирских интересов, при таком неудержимом стремлении ко Христу, как ярко горели эти светильники в Церкви Христовой, как действенны были их вдохновенные красноречивые проповеди, когда их иллюстрировала и подтверждала не менее вдохновенная и красноречивая жизнь. Как полно и верно было их святительское водительство ко Христу, когда они сами были с Ним и в Нём. Сосуды, до краёв наполненные благодатью Христовой, неизбежно становятся светильниками.

Разве может укрыться город, вверху· горы стоящий (См. Мф 5, 14)? Если пустынножители, обитатели лесных дебрей и расселин земли, творя усердно волю своего Учителя и Господа, не могли укрыться от верующего народа, их скромные пещерные кельи превращались в знаменитые Лавры, то что сказать о сосудах благодати, занимавших видные архиепископские кафедры? Но свет их светил не только современникам, он не гас на всём протяжении жизни Церкви, светит для нас и теперь. Память об их жизни, их писания и труды дошли до нас и в виде книг их творения, и в виде неуничтожимых памятников церковных, какими являются две литургии Василия и Златоуста, и многие их молитвы. Современная нам Церковь до сих пор пьёт из источника их благодатного озарения Духом Святым.

Кончина Святителей. Осветивши так ярко жизнь Святителей, свет Христов светил им до конца их земного странствования, сделавшей христианской, в самом истинном, полном значении этого слова, их кончину. Будучи всю жизнь больным, Святитель Василий умер пятидесяти лет. Дважды враги Церкви собирались сослать его, но чудеса милости Божией не допустили до этого. И Святитель Василий умер своей смертью в полном покое. Когда смертный недуг уложил святого Василия в постель, жизнь его быстро стала угасать, члены тела начали костенеть. И здесь святой Василий нашёл в себе силу духа, при почти мертвом теле, прочитать себе самому отходную, после прочтения которой святой Василий со словами: «Господи, в руки Твои предаю дух мой», радостно отошёл ко Господу.

Григорий Богослов, будучи свидетелем разногласий и нестроений среди епископов по поводу возведения его на кафедру Константинопольскую, воскликнул на соборе: «Мужи и сопастыри, я не лучше Ионы пророка, повергните и меня в море, только да умолкнут прения». Несмотря на слёзы народа, он удалился с кафедры и тихо скончался уже у себя на родине.

Святый Иоанн Златоуст, сосланный во второй раз, благодушно переносил невыносимо трудные условия ссылки. Врагам нужна была его смерть, и они, дважды меняя место его ссылки, наконец, назначили его в  отдалённейший  город Питиунт, отправив его пешком, больного, едва волочащего ноги, со свирепым конвоиром.  До этого города уже не добрёл святой Златоуст, силы покинули его окончательно около города Команы, где он и провёл свою последнюю ночь на земле. Это было около уединённой церкви священномученика Василиска. Ночью  мученик  явился  ему  во сне и сказал: «Мужайся, Иоанн, завтра мы будем вместе». Напрасно просил утром Иоанн, чтобы его оставили здесь до полудня, думая, что к этому времени он скончается, его полумёртвого потащили дальше. Но вынуждены были вернуться, так как Иоанн стал  умирать.  Около церкви  святого Василиска Иоанн роздал присутствующим свою одежду, приобщился Христовых Таин и со словами: «Слава Богу за всё» тихо испустил дух. Его положили рядом с гробом священномученика Василиска. Так блаженная кончина увенчала блаженную жизнь Святителей, а свет Христов осенял и эту жизнь, и эту кончину.

Мы наблюдали, братие, вместе с вами осенённую светом Христовым жизнь великих Святителей, и заметили, что именно этот свет соделал их великими светилами Церкви Христовой. Будем же и мы с вами всю свою жизнь стремиться стать под осенение животворящего света Христова. Тогда и мы проживём свою жизнь как настоящие ученики Христовы, положивши всю её к ногам Христовым, и увенчавши и горе, и радость этой жизни нетленным венцом Иоанновым, на котором написано: Слава Богу за все.

Аминь.