Слово в день памяти преподобного Алексия, человека Божия (Истинно великий человек – это человек Божий)

Слово в день памяти преподобного Алексия, человека Божия (Истинно великий человек – это человек Божий)

"Боже, спаси меня от суетной мирской жизни".

Молитва преподобного Алексия

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Дорогие во Христе братья и сестры!

Великий человек – так мы часто называем правителя или философа, полководца или писателя. Но сколько среди них было таких, чья земная слава лопнула, как мыльный пузырь, чьи имена покрыты пылью забвения. А сколько таких, которые явились великими преступниками или соблазнителями! Их несчастные души горят в адском огне, горько и бесплодно скорбят они о громких и злых своих делах. В чем же настоящая слава, слава вечная? Истинно великий человек – это человек Божий.

Человеком Бога Всевышнего явился преподобный Алексий. Римский Папа и император считали для себя высокой честью нести его погребальные носилки. На носилках лежал мертвый нищий. Жалкое иссохшее тело... жалкие лохмотья... только лицо его сияло, как лицо Ангела. Кто, кроме церковных историков, помнит сейчас этого Папу, Иннокентия I? Кто помнит этого императора – то ли Аркадия, то ли Гонория? А имя святого Алексия, человека   Божиего, так много говорит каждому православному сердцу!

Преподобный Алексий родился в Риме – городе славы и чести, роскоши и соблазна. Отец его Евфимиан был очень богат. Этот вельможа имел три тысячи слуг, каждый из которых одевался в дорогие шелка. Но сам Евфимиан был из тех, кому земное богатство служит для приобретения Небесных сокровищ. Он был кормильцем вдов, сирот, странников, нищих и больных. Любимыми гостями и собеседниками Евфимиана были странствующие монахи. Если этот благочестивый богач узнавал, что в какой-то день ему мало удалось раздать милостыни, он в горе падал на землю и восклицал: «Я недостоин жить на земле Бога моего». Любящая жена Евфимиана, богобоязненная Аглаида, подражала мужу в делах милосердия.

Такая жизнь Евфимиана и его супруги была угодна Господу. Сколько бы ни раздавали они нуждающимся, богатства их не убывали. Небесное счастье готовили себе милосердные супруги, и земное благоденствие тоже даровал им Всещедрый Бог. Только одного недоставало Евфимиану и Аглаиде: у них долго не было детей. Они молились об этом даре, и Господь не отказал. Так родился святой Алексий – сын благочестия, милостыни, молитвы.

Высоки были добродетели Евфимиана и Аглаиды – и высотой своих душевных устремлений они как бы приподняли сына над землей, позволив ему устремиться к высочайшим подвигам. Едва начав говорить, он был уже научен молитве Небесному Отцу. Ребенок видел, как его родители среди изобилия держат строгий пост, – и научился не придавать значения лакомствам. Едва развился ум юного Алексия, как перед ним открыли Священное Писание, и он проникался Божественной Любовью. Но кроме родительских наставлений возрастание его души питал и иной источник. От монахов, желанных гостей в доме Евфимиана, чуткий мальчик узнавал, что высочайшую любовь к Богу являют те, кто ради этой любви отрекается от мира.

Евфимиан и Аглаида были мирянами, они хотели для сына обычного земного счастья. Когда он достиг совершеннолетия, родители решили женить его. Ему сосватали одну из лучших римских невест – красивую и добрую девушку из императорского рода. А святой Алексий думал о другом: под пышной одеждой он уже носил колючую власяницу, усмиряя желания тела. Но он был послушным сыном, он был готов подчиниться воле родителей.

Однако блеск и роскошь приготовлений к свадьбе, круг гордых вельмож, в который он должен был вскоре войти, – все это испугало боголюбивого юношу. Впервые он задал себе вопросы: не обескрылит ли его сердце тяжесть богатства и чести? сумеет ли он устоять перед соблазнами императорского двора? сбережет ли среди земного блеска свою бессмертную душу? И святой Алексий взмолился: Боже, спасающий меня со дня моего рождения, спаси меня и теперь от суетной мирской жизни и удостой меня на Страшном суде Твоем стояния на десной стороне со всеми благоугодившими Тебе.

Ему вспомнился евангельский рассказ о богатом юноше, которому сказал Христос: Если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною (Мф. 19, 21). Спаситель звал за Собою этого молодого богача, потому что видел его благочестие и полюбил его. Однако юноша отошел с печалью, потому что у него было большое имение (Мф. 19, 22). Святой Алексий тоже чувствовал любовь Господню к себе. Как тот юный иудей, он тоже был очень богат, но ему не жалко было богатства. Жаль было другого: любящих родителей и этой чистой прекрасной девушки, его невесты, которую он уже успел полюбить. Высочайшая Любовь Божия звала святого Алексия: оставь все и следуй за Мною. И молодой римский богач внял Небесному зову, потому что хотел стать совершенным в любви. Он решился сделаться всецело Божиим.

Дороги были ему отец и мать, мила красавица-невеста. Кровью обливалось его сердце, когда он думал о расставании с ними. С невестой святой Алексий простился – отдал ей свой золотой перстень со словами: Сохрани это, и пусть Господь находится над нами, содействуя своею благодатию возникновению в нас новой, истинно христианской жизни. Только через много лет поняла она эти слова жениха о новой христианской жизни, которая должна была возникнуть в обоих.

В ту же ночь святой Алексий бежал из дома. Он сел на корабль, плывущий к берегам Малой Азии, а оттуда добрался до города Эдессы. Здесь хранилась великая святыня, Образ Спаса Нерукотворенный – кусок ткани, на котором Господь Иисус чудесно запечатлел Свой лик. Поклонившись образу Иисуса Сладчайшего, святой Алексий продал свою дорогую одежду, раздал нищим все, что у него было, а сам оделся в лохмотья и стал просить милостыню на церковной паперти. Ему хорошо подавали: вид красивого юноши, впавшего в нужду, вызывал умиление. Но преподобный Алексий довольствовался куском хлеба и глотком воды в день, а прочее подаяние раздавал другим нищим. Глаза его были постоянно опущены к земле, а ум и сердце молитвенно устремлены к Богу. Каждое воскресенье он причащался Тела и Крови Христовых. Вскоре внешняя красота его поблекла, он приобрел вид изнуренный и жалкий, но тем прекраснее расцветала душа подвижника.

А в дотоле безмятежный дом Евфимиана и Аглаиды вошло страдание. Некогда Аглаида взывала ко Господу: Дай нам сына, который был бы и радостью в жизни, и опорою в нашей старости. Но Всещедрый Господь исполняет только ту часть наших прошений, которая истинно полезна нам. Сын был дарован благочестивым родителям. Но святой Алексий не стал для них ни земной радостью, ни земной опорой. Слишком безоблачно было существование Евфимиана и Аглаиды, успокоенность могла размягчить их чистые души, и Бог послал им боль разлуки с сыном, закаляя для вечности.

В эту скорбящую об утрате семью вошла и невеста святого Алексия: она не захотела искать себе другого мужа, но предпочла свято хранить верность жениху и плакать о нем.

Первое время Евфимиан еще надеялся отыскать пропавшего: он разослал по городам и странам своих слуг – и они ездили повсюду, искали, расспрашивали. Двое из них добрались и до Эдессы, даже встретили святого Алексия, но не узнали своего молодого господина в жалком оборванце, а подали ему несколько мелких монет. И радость духовную доставила преподобному Алексию милостыня, принятая от собственных слуг. Вернувшись в Рим, посланные в один голос сказали Евфимиану: сына его нет нигде.

Длилась скорбь отца, матери и невесты – и продолжался неведомый миру подвиг святого Алексия, возраставшего в посте и молитве, смирении и любви. Так протекли годы и годы – семнадцать лет. Но вот однажды пономарь храма, на паперти которого сидел преподобный Алексий, услышал чудесный голос от иконы Пресвятой Богородицы: Введи в церковь человека Божия, достойного Царствия Небесного; молитва его восходит к Богу, как кадило благовонное, и Дух Святой почивает на нем, подобно венцу на главе царской.

Так Царица Небесная венчала святого Алексия царственным званием: человек Божий. Так узнали люди о великой праведности нищего, сидящего на церковной паперти. Его ввели во храм, на него глядели с удивлением и восхищением, от него ждали поучений и откровений. И вновь, как когда-то перед пышной свадьбой, преподобному Алексию стало страшно. Он испугался этих жадных восторженных глаз, этой толпы поклонников, готовой стать стеной между ним и возлюбленным Господом. Он устрашился того, что слава среди людей сделает его самодовольным и тогда в нем охладеет святая любовь. Его смиренная, чистая душа отторгала от себя мирскую честь.

Святой Алексий снова бежал. Он хотел перебраться в малоазийскую область Киликию, на родину святого апостола Павла, и жить при храме его имени. Но Господь судил иначе. Корабль, на котором плыл преподобный Алексий, был подхвачен внезапной бурей и пристал к берегам Италии. Святой Алексий оказался на собственной родине, в Риме. Он увидел в этом волю Божию и сказал себе: Не буду никому в тягость, но пойду, как чужой, в дом отца моего.

Святой Алексий и Евфимиан встретились на одной из римских улиц: убогий нищий и вельможа, окруженный множеством слуг. Отец не узнал сына. Евфимиан видел перед собой только жалкого оборванца, молившего дать ему приют: Помилуй меня, бедного, дозволь поселиться в углу двора твоего; Господь же благословит дни твои и дарует тебе Царство Небесное. А если кто из родных твоих где-то странствует, Господь возвратит тебе его здоровым. Услышав о странствующем вдали родном своем, Евфимиан вспомнил исчезнувшего сына и заплакал. Он приказал слугам устроить этого нищего так, как тот захочет. Бог возвратил Евфимиану сына, но он не знал об этом.

Святой Алексий устроил себе каморку при дверях отчего дома. Евфимиан каждый день посылал ему блюда со своего стола, но преподобный Алексий, как и прежде, оставлял себе только кусок хлеба, а прочее отдавал другим нищим. Жилось ему здесь гораздо труднее, чем в Эдессе. Слугам Евфимиана не нравилось появление этого бродяжки: они считали, что каморка нищего портит вид их роскошного особняка. Разодетые в шелк прислужники считали своим долгом: кто – дернуть нищего за волосы, кто – отвесить ему оплеуху, кто – выплеснуть ему на голову помои. Преподобный Алексий смиренно и терпеливо переносил все издевательства от тех, кем мог бы повелевать как наследник и господин. Он знал, что эти несчастные действуют по диавольскому внушению, и молился за них, радуясь тому, что побои и унижения идут на пользу его душе. Несравненно мучительнее для святого Алексия было другое. Каждый день он слышал рыдания и стоны, доносившиеся из комнаты, где затворились его мать и невеста, и знал, о ком они плачут. Каждый день он видел печать глубокой тоски на лице своего отца и знал, о ком он тоскует. Святому Алексию было достаточно сказать несколько слов, чтобы скорбь любимых им людей сменилась радостью и ликованием. Но он молчал – молчал, чтобы не растратить Небесную цену их и своей боли, ибо и он скорбел вместе с ними. Так продолжалось еще семнадцать лет.

Господь предвозвестил человеку Своему, святому Алексию, день и час его кончины. Когда этот срок приблизился, преподобный Алексий написал письмо родителям и невесте, открыв им, кем был нищий, ютившийся под дверями их дома. Родителям он упоминал о событиях своего детства и юности, о которых знали только они. Невесте напомнил о данном ей перстне и о словах, сказанных им при прощании. Он молил простить его за причиненную им боль разлуки, открывая высший смысл этой боли: Верую, что насколько великую скорбь причинил вам, настолько большую радость получите вы в Царствии Небесном. Такова была неземная любовь святого Алексия к ближним своим. Окончив писать, человек Божий углубился в молитву, и на крыльях молитвы его святая душа отлетела к Всевышнему. Мертвая рука нищего сжимала письмо. Кончины его никто не заметил.

В это время в соборе святых апостолов Петра и Павла Папа совершал Литургию. Когда кончилась служба, молившиеся внезапно услышали исходивший из алтаря чудесный голос: Поищите человека Божия, уже отходящего в другую жизнь; пусть помолится о городе: молитва его для вас будет весьма благодетельна. Ищите человека Божия в доме Евфимиана.

Когда прошел страх, охвативший всех при этом дивном знамении Господнем, сам император обратился к Евфимиану с упреками: почему тот скрывал в своем доме сокровище, великого праведника? Но Евфимиан не понимал, о ком идет речь. Среди его избалованной и распущенной прислуги не было истинно благочестивых людей. Наконец тот слуга, который носил пищу в каморку преподобного Алексия, вспомнил, какую жизнь проводил этот безвестный нищий: как кротко переносил побои и оскорбления, как ночами стоял на молитве, как суров был его пост, как спешил он в храм каждый воскресный день, чтобы причаститься Святых Христовых Таин... И слуга спросил Евфимиана: а вдруг этот жалкий побирушка на самом-то деле – человек Божий?

Нищего нашли мертвым в его каморке. Лицо его сияло ослепительным неземным светом, и стало ясно – вот тот, кого искали. В руке он сжимал таинственное письмо. Мертвая рука не разжималась. Тогда Папа и император преклонили колени и взмолились, как к живому, к телу в жалких лохмотьях: Дай нам этот свиток, чтобы нам узнать, кто ты. Тогда преподобный Алексий отдал им письмо.

Так  обрел Евфимиан своего сына. Так нашла свое дитя безутешная мать. Так верная невеста встретила утраченного жениха. Неузнанный, он жил рядом с ними долгие годы, а когда они узнали его, их любимый уже ушел в Вечную жизнь. Безудержными рыданиями огласился дом. О великой утрате плакали отец, мать, невеста – и весь народ, сострадая их горю, не мог удержаться от слез.

Несчастнейшей из несчастных казалась эта семья. Но, когда утих первый, самый бурный порыв горя, они начали вдумываться в каждое слово прощального письма святого Алексия. И сквозь печаль пробился луч радости. Им была дарована твердая надежда на встречу с возлюбленным там, где любовь совершенна, где не кончается счастье любящих сердец среди животворящего сияния любви Небесного Отца. Человек Божий звал и вел своих ближних в пресветлое Горнее Царство.

Весь римский народ провожал погребальные носилки святого Алексия в торжественном шествии по улицам города. Папа и император никому не доверили священную ношу: они сами несли одр с телом человека Божия, ощущая исходившую от него благодатную силу. Чтобы хоть немного рассеять теснившийся вокруг носилок народ, император стал бросать в толпу золотые монеты, но на золото никто не обращал внимания, все стремились приблизиться, прикоснуться к святыне. Когда наконец тело преподобного Алексия положили во гроб, его тотчас наполнило благоуханное миро. И слепые получали зрение, прокаженные очищались, бесы покидали одержимых ими; какая бы ни была у кого болезнь, каждый получал совершенное исцеление от мощей угодника Божия.

Душа преподобного Алексия стала светочем Небесного Царства, а освященным великими подвигами телом своим он благотворил людям. Церковь воспевает в этом дивном подвижнике ангелов и человеков радование.

Среди житий святых, так любимых благочестивыми предками нашими, повесть о человеке Божием Алексии была одной из любимейших. Это был пример совершенства, идеал полного самоотречения в стремлении к Всевышнему – идеал, которого жаждала Святая Русь. И пусть немногие в народе находили в себе силы для подобных подвигов, но в каждом жила память о высоком пути святого Алексия – пробуждая ревностность в благочестии, вдохновляя на добрые дела, призывая падших к покаянию.

Возлюбленные о Господе братья и сестры!

Среди духовного оцепенения недавних десятилетий, в смутах нынешнего времени мы утратили способность видеть истинно высокое, истинно прекрасное. Даже желая для себя чистого и благородного пути, мы часто продолжаем блуждать в потемках, обольщаемся ложными кумирами. Так да возродится в наших сердцах идеал святорусский – стремление к высочайшему, любовь к Всевышнему.

Человек Божий Алексий всего себя посвятил своему Создателю и Спасителю. А мы, неразумные и неблагодарные, так часто отодвигаем память о Вселюбящем Боге на задворки своего сознания. Мы забываем, что все лучшее, что есть у нас: дорогие и близкие нам люди, наши добрые чувства, наши высокие и светлые радости, да и сама жизнь наша – все это подарено нам Всещедрым Господом. Забывая о благодарности и послушании Творцу, мы тем самым губим и свою земную любовь, нежность, дружбу, прозрения разума, творческие искания,  обрекая все, чем мы дорожим, увянуть навеки, подобно цветам под палящим зноем. Только Бог Жизнодавец может даровать неувядающее бессмертие всему прекрасному, что есть в наших душах, сделать совершенным и вечным наш союз с ближними и милыми нашему сердцу.

Пусть немногие из людей способны служить Всевышнему в таком совершенстве, как угодник Его Алексий. Но каждый из нас среди земных радостей и забот может сохранить память о главном, непреходящем, о том, что придает вечную цену здешней жизни. Каждому по силам нести легкое бремя и благое иго Господа Спасителя – выполнять святые заповеди Его, быть послушным Святой Церкви Его, обращаться к Нему с молитвой и благодарением. Тогда Милосердный Господь снизойдет и к нам, немощным, и по великой благости Своей сотворит и из нас людей Своих, людей Божиих.

Вот – истинная слава и честь, вот – истинное счастье, перед которым ничтожны все блага земной жизни. Пройдет этот мир, исчезнут все дела его, но воссияют в вечности Божии люди. Страшно тогда будет нам, если мы не окажемся в их числе, но пойдем в нескончаемый мрак и страдания. Будем же стараться угодить Всевышнему, да причислит Он нас к блаженному сонму человеков Своих в грозный час, когда малые и великие встанут пред Богом и судим будет каждый по делам своим (см.: Откр. 20, 12–12). Аминь.

 

Наверх