В двадцать четвертую Неделю по Пятидесятнице. Молитва веры
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа!
Дорогие братия и сестры! В сегодняшнем евангельском чтении мы слышали, как начальник синагоги Иаир, находясь в великом горе, при множестве народа припал к ногам Спасителя и со слезами умолял Господа об исцелении своей единственной умирающей дочери; и был тотчас услышан. Господь наш Иисус Христос, ничего не сказав, встал и пошел к нему домой. На пути к Иаиру была исцелена женщина, двенадцать лет страдавшая кровотечением, конечно, тоже не без молитвы с ее стороны. Хотя она и не взывала словами и не падала ниц к ногам Господа, но у нее была сердечная молитва веры, ибо говорила: «Если хотя к одежде Его прикоснусь, то выздоровею». Господь услышал ее и дал ей исцеление. Тут все совершилось сокровенно. Болящая всем сердцем обратилась ко Господу. Господь внял этому воплю сердца и исполнил просимое.
У этой страдалицы-жены и убитого горем Иаира молитва, по сути, одна, хотя и можно различить в ней некоторые степени.
Такие молитвы, полные веры, упования и преданности Господу, никогда не бывают не услышаны. Говорят иногда: «Молюсь, молюсь, а молитва моя все-таки не слышится». Почему же так? Надо потрудиться, чтобы войти в меру молитвы неотказываемой, тогда и увидим, почему она не услышана. Если мы окажемся в молитвенном состоянии, как Иаир, или в простом, обычном, как все окружающие, подобно кровоточивой, в любом случае, если только подвигнется в сердце нашем настоящая молитва, то, несомненно, она дойдет до Господа и приклонит Его на милость. Все дело в том, как достичь такой молитвы. Надо трудиться, постоянно трудиться, и с помощью Божией достигнем. Святитель Иоанн Златоуст дает подробное объяснение о такой молитве и как достичь ее. Он говорит, что нет ничего сильнее молитвы и даже равного ей. «Молитва есть оружие великое, сокровище неоскудеваемое, богатство, никогда неистощимое, пристань безмятежная, основание спокойствия. Молитва есть корень, источник и мать бесчисленных благ и могущественнее царской власти. Бывает, что облеченный диадимою страдает горячкою и лежит на постели в воспалении и около него стоят врачи, телохранители, слуги, военачальники, но ни искусство врачей, ни присутствие друзей, ни услужливость прислуги, ни множество лекарств, ни другое человеческое не может облегчить постигшей его болезни. Если же войдет кто-нибудь, имеющий дерзновение перед Богом, и только коснется его тела, и вознесет о нем чистую молитву, то вся болезнь исчезает, и, таким образом, чего не могли сделать богатство, множество прислужников, опытное искусство и величие царской власти, то часто могла совершать молитва одного бедного и нищего. Впрочем, я говорю о молитве не пустой и рассеянной, но возносимой усердием, из души скорбящей и сердца сокрушенного. Такая молитва восходит к небу; как вода течет по ровной поверхности и, имея большой простор, не поднимается кверху, и когда руки водопроводников снизу задержат и стеснят ее, то она быстрее всякой стрелы устремляется в высоту, так точно и душа человеческая, пока пользуется большой свободой — развлекается и рассеивается, а когда низменные обстоятельства стеснят ее, то она, выдержав хорошее испытание, возносит горе чистые и усердные молитвы. А чтобы тебе убедиться, что молитвы, совершенные в скорби, скорее могут быть услышаны Богом, послушай, что говорит пророк: «К Господу воззвал я в скорби моей, и Он услышал меня». «Возбудим же свою совесть, опечалим душу памятью о грехах, опечалим не для того, чтобы стеснить ее, а для содействия тому, чтобы она была услышана, чтобы она трезвилась, бодрствовала и достигла до самых небес. Ничто так не отгоняет беспечность и рассеянность, как скорбь и печаль: она отовсюду сосредоточивает душу и обращает ее к самой себе. Кто так скорбит и молится, тот после молитвы может испытать в своей душе великое удовольствие. Как сгустившиеся облака делают сначала воздух мрачным, а ниспустив обильный дождь и излив всю влагу, оставляют воздух чистым и светлым, так точно и печаль, пока скопляется внутри, помрачает наш ум, а когда разрешится словами молитвы и соединенными с нею слезами и выйдет изнутри вон, то оставляет в душе великую ясность, так как в душу молящегося входит, как некоторый луч, помощь Божия. Между тем, какая у многих холодная отговорка. “Я не имею дерзновения, — говорят они, — я стыжусь и не могу открыть уста”. Это сатанинская стыдливость. Это — прикрытие беспечности; этим диавол хочет затворить для тебя двери, ведущие к Богу. Ты не имеешь дерзновения? Но великое дерзновение, великая польза в том и состоит, чтобы считать себя не имеющим дерзновения; равно, как стыд и крайняя опасность — считать себя имеющим дерзновение. Если ты имеешь много заслуг и не знаешь за собою ничего худого, но считаешь себя имеющим дерзновение, то всякая молитва твоя не действительна. Если же ты носишь в совести великое бремя грехов и при этом признаешь себя последним из всех, то ты будешь иметь великое дерзновение пред Богом, хотя еще нет смиренномудрия в том, чтобы грешник считал себя грешным. Смиренномудрие состоит в том, чтобы, сознавая за собой много великого, ничего великого о себе не думать… когда кто, будучи высоким по заслугам, смиряет сам себя в уме».
Итак, дорогие братия и сестры, если мы, как учит святитель Иоанн Златоуст, будем всегда прибегать ко Господу со смиренной и скорбной молитвой, то избавимся от всего, что бы с нами ни случилось. И не удивительно, что сила молитвы может избавить от человеческих горестей, если она погашает и истребляет самые грехи. Чтобы нам легче было в настоящей жизни, чтобы избавиться от всех своих согрешений и с дерзновением предстать пред престолом Господним, будем непрестанно обучать себя такой молитве посредством слез, усердия, постоянства, смирения и терпения. Господь услышит нашу молитву, исцелит болезни и скорбные души наши, как исцелил кровоточивую женщину и утешил Иаира, воскресив его умершую дочь; и нас Он воскресит для вечной, блаженной жизни. Аминь.
