Слово на предпразднство Благовещения Пресвятой Богородицы. О Воплощении Сына Божия

Во имя Отца и Сына и Святого Духа!

Дорогие во Христе братья и сестры!

Сегодня мы с вами в эти дни Великого Поста готовимся встречать один из величайших праздников Православия – Благовещение Пресвятой Богородицы, воспоминание о том великом дне, когда Архангел Гавриил возвестил совсем еще юной девушке Мариам, одной из далеких потомков царя и пророка Давида, радостную и удивительную весть: именно Ей предстояло стать матерью Спасителя, неоднократно обещанного человечеству Богом через пророков – в том числе через царственного прадеда юной Марии.

Святая Православная Церковь установила так называемые «предпразднства» великих праздников для того, чтобы мы имели возможность должным образом подготовиться к их встрече – конечно, подготовиться прежде всего духовно, как следует поразмыслить о значении каждого праздника, о тех душеполезных уроках, которые он нам преподает. Давайте же для начала выясним, почему именно праздник Благовещения занимает особенно важное место в череде Господских и Богородичных праздников? Проще всего, конечно, сказать, что именно с этого дня началось осуществление всеобщего спасения. Но это вопрос спорный – ведь также можно назвать началом спасения зачатие Самой Пресвятой Девы, чудесно возвещенное ее родителям. (Зачатие Пресвятой Богородицы также празднуется Православной Церковью, хотя в число двунадесятых праздников не входит.) Да и в любом случае – это не единственная причина и не единственный смысл наступающего праздника.

Думаю, не будет ошибкой или преувеличением сказать, что величие праздника Благовещения – в его сугубо православной природе. В каком-то смысле празднование этого события – гарантия нашего с вами Православия; оно призвано подчеркнуть именно православный взгляд на Боговоплощение и человеческую природу Господа Иисуса Христа, отметая любые еретические измышления.

Первое дошедшее до нас упоминание праздника Благовещения относится к III веку – в «Беседе на Благовещение Пресвятой Богородицы», традиционно приписываемой святителю Григорию Неокесарийскому (хотя в наше время ученые и богословы сомневаются в авторстве святителя). Но окончательно сложилась традиция праздновать этот день к V–VI векам – и это вовсе не случайно. Ведь именно в период с IV по V века Православию пришлось выдержать смертный бой с опаснейшими ересями, арианством, несторианством и монофизитством. Ереси эти придерживались прямо противоположных взглядов, но одинаково пагубно искажали подлинно христианское учение о Воплощении Христа и Его человеческой природе.

Основоположником арианства был некий египетский пресвитер по имени Арий, учивший свою паству, что Сын Божий – не Бог. Арий отвергал бытие Пресвятой Троицы, считая, что Богом является только Бог Отец, а Сын лишь высшее из духовных творений (наподобие Архангела), хотя и облеченное Божественной силой. Подобным образом Арий считал тварью и Святого Духа. Отметим, что сейчас так же богохульно учат современные ариане – так называемые «Свидетели Иеговы».

Похожие взгляды исповедовал (и проповедовал) и живший несколько позже основатель несторианства, епископ Несторий, он разделял Христа на двух Сынов – Сына Божия и Сына Человеческого и учил о наличии греховности в Сыне Человеческом, Которого и называл Иисусом Христом. Иисус, по Несторию, был только обителью Бога Слова, но не Богом и не Богочеловеком, как учит Православная Церковь. Вследствие этого Несторий и Богородицу именовал не Богородицей, а «Христородицей», так как, по его учению, Мария родила лишь Помазанника Христа, но не Бога, ибо это невозможно. Несториане сохранились и доныне в небольшом числе на Ближнем Востоке.

По-видимому, и в те далекие времена, и сейчас было и есть немало людей, которым непонятна и даже нестерпима сама мысль о том, что Слово стало плотью и обитало с нами, полное благодати и истины (Ин.1:14). Им хотелось бы, чтобы Бог и человек, небо и земля оставались разными мирами. Чтобы все высокое и духовное было «где-то там», далеко, отдельно от нас, земных жителей; чтобы можно и даже нужно было иногда приходить поклониться этому духовному, воздать ему должные почести – а потом возвращаться в свой собственный мир и продолжать жить «по плоти», руководствуясь чисто земными желаниями и соображениями.

Нет, совсем не тому учит нас подлинное православное христианство. Совсем не то находим мы и в Писании, и в творениях святых отцов Церкви, всей жизнью своей доказавших глубину своего богопознания.

За завтрашней праздничной Литургией мы с вами будем слушать такие апостольские слова:

Ибо и освящающий и освящаемые, все – от Единого; поэтому Он не стыдится называть их братиями, говоря: «возвещу имя Твое братиям Моим, посреди церкви воспою Тебя». И еще: «Я буду уповать на Него». И еще: «вот Я и дети, которых дал Мне Бог». А как дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные, дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола, и избавить тех, которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству. Ибо не Ангелов восприемлет Он, но восприемлет семя Авраамово (Евр.2:11–16).

Вслушайтесь в эти слова внимательно – они выбраны Церковью для этого дня не случайно. Это – достойный ответ арианам, несторианам и всем их современным духовным наследникам. Ведь, если задуматься, их учение, по сути, нехристианское, ибо оно отнимает у Христа Его Божество. Христос перестает быть Богом, и мы верим в Него как в тварь: либо как в Ангела, либо как в пророка-Богоносца. Однако прочь от нас подобные измышления!

Каково же подлинное православное учение о Воплощении и спасении? Некогда первые люди, по диавольскому внушению захотевшие сами стать богами (то есть жить без Бога, став на Его место – не правда ли, очень похоже на современный нам мир?), своим грехопадением разорвали связь между Богом и людьми, между Небесным Отцом и Его любимыми творениями и детьми. После этого, в течение многих тысячелетий, Бог терпеливо выводил потомков падшего Адама из той тьмы, куда они сами себя загнали – и в конце концов Сам пришел к ним, чтобы восстановить разорванную связь. И не просто пришел, – а стал человеком, оставшись вместе с тем и Богом! Творец Вселенной Сам соединил в Себе – в Своем Лице Сына Божия со Своим Божеством и человеческую природу – плоть, одушевленную разумной и мыслящей душой, – чтобы этим возвести человеческую природу на недостижимую даже до грехопадения высоту. Как настоящий человек, Он прошел через страдания и смерть, чтобы победить смерть и проложить всему человечеству прямую дорогу в Царствие Небесное, на утерянную некогда родину…

Как замечательно сказал об этом святитель Лука Крымский: «По неизреченному Божиему совету необходимо было, чтобы Господь наш… воплотился и принял человеческое тело, и умер подлинной человеческой смертью. Господь Иисус Христос принес эту страшную Жертву для того, чтобы приблизить нас к Богу, для того, чтобы сделать нас из смертных людей вечно живущими богочеловеками. Он стал Богочеловеком и открыл нам путь к богочеловечеству, к тому, чтобы в нашем обновленном теле мы приобщились к вечному и бесконечному приближению к святости Божией».

О том же, пусть и другими словами, говорит нам и живший за много веков до святителя Луки преподобный Иоанн Дамаскин в своем знаменитом труде «Точное изложение православной веры». Да, оба подвижника жили в совсем разные эпохи, говорили на разных языках и писали разным стилем – но суть их проповеди одна и та же, смысл сказанного не расходится ни в чем. Ведь и преподобный Иоанн, и святитель Лука исповедовали подлинное Православие – а оно неизменно и не подвержено никаким веяниям и «пересмотрам» века сего. Православие учит не о сиюминутных интересах и потребностях человеческого общества той или иной эпохи, а о Христе – а Он, по слову апостола: вчера и сегодня и во веки Тот же (Евр.13:8).

Итак, по словам Дамаскина: Сын Божий, «ипостасная Премудрость и Сила Всевышнего Бога, единосущный Отцу осенил Марию, как бы Божественное семя, и из непорочных и чистейших Ее кровей образовал Себе начаток нашего состава – плоть, оживленную душею мыслящею и разумною… Мы говорим, что Бог родился от Нее не в том смысле, что Божество Слова от Нее получило начало, но в том, что Само Божие Слово, прежде веков, вне времени от Отца рожденное, безначально и вечно со Отцем и Духом пребывающее, в последние дни (Евр.1:2) для нашего спасения вселилось в утробу Святой Девы и от Нее без изменения воплотилось и родилось. Ибо Святая Дева родила не простого человека, но Бога истинного, – не просто Бога, но Бога воплощенного, не с неба принесшего тело и прошедшего через Нее, как бы через канал, но воспринявшего от Нее единосущную с нами плоть и принявшего ее в Свою собственную Ипостась… Вочеловечение Бога Слова было для того, чтобы само согрешившее и павшее, и растленное естество победило обольстившего тирана и таким образом освободилось от тления».

То, что Христос был и остается (ибо Он вечен) не просто человеком, но Богочеловеком, то, что Он соединил в Себе земное и небесное – Божество и человечество есть гарантия и свидетельство того, что Бог теперь подлинно с нами. Отныне и навсегда.

«Ныне исполнилось великое таинство веры нашей христианской, – говорит об этом святитель Лука, – исполнилось то, о чем за семьсот лет до Рождества Господа Иисуса Христа предсказал святой пророк Исаия: Се Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему Еммануил, что значит: «с нами Бог» (Ис.7:14; Мф.1:23). Почему этот святой пророк говорил, что Господу нарекут имя Еммануил, тогда как Архангел Гавриил, приветствовавший ныне Пресвятую Деву Марию, сказал, что наречет Она имя Ему Иисус? Что же это значит? Это объясняется значением имени Еммануил: «с нами Бог». Все христианские народы, все, уверовавшие в Господа Иисуса Христа, именуют Его Спасителем, Богом Истинным, Который жил с людьми на земле. Этим и оправдалось имя Еммануил, «с нами Бог», о котором говорил пророк. Еммануил – это Богочеловек, это Бог, Который с нами, Бог во плоти. Совершилось величайшее таинство нашего спасения, то, о чем читаем у святого апостола Павла: Беспрекословно – великая благочестия тайна: Бог явился во плоти (1Тим.3:16)».

Но, кроме арианства и несторианства, была в истории Церкви, как мы уже говорили, и другая опасная ересь, свидетельствовать против которой призван наступающий праздник Благовещения – монофизитство, или учение об одной природе во Христе. Монофизитство же, хотя и признавало Христа Богом и учило о Его Воплощении, однако, напротив, смешивало и как бы «растворяло» человечество Христа в Его Божестве и отказывалось человечество признавать за природу, признавая в качестве таковой только Божество Христово или некоторую «смесь» Божества и человечества. Монофизитство многим казалось привлекательным, во-первых, потому, что понять его было проще, чем учение о непостижимом соединении двух природ в Богочеловеке, а во-вторых, потому, что подводило богословское основание под весьма распространившееся тогда в христианской среде презрение к плоти во всех ее проявлениях. Конечно, подобное презрение не имеет ничего общего с подлинным христианским учением, где тело – храм, а не темница души, и берет начало в языческой философии; не будем забывать, что в V веке, когда и возникло монофизитство, еще далеко не все дурное языческое наследие в среде потомков новообращенных греков, римлян и прочих (в особенности – восточных) традиционно языческих народов успело изжить себя. Ведь с тех пор, как при святом Константине христианство стало основной религией империи, прошло всего одно столетие! Монофизиты существуют и доныне в отколовшихся от Православия «церквях»: Коптской (в Египте), Эфиопской, Сиро-яковитской и Армянской.

Пагубность этих взглядов в том, что они разрывают и отвергают спасительную для нас связь единосущия между Христом, Который имеет в Себе как Божественную, так и человеческую природу, и нами – человеками. Ибо если во Христе две природы смешались бы в одну, то в Нем не осталось бы ни Божества, ни человечества, а нечто среднее – не единосущное ни двум другим Лицам Святой Троицы, ни нам с вами. И потому рухнуло бы все Богочеловеческое здание Домостроительства спасения. И в наше время подобные еретические взгляды (так же, как и ариан и несториан) так же погибельны для души, как и в древние времена и также пребывают под анафемами Вселенских и Поместных Соборов Святой Православной Церкви.

И вновь праздник Благовещения дает ответ на подобные измышления. Итак, Сам Бог не погнушался воспринять человеческое тело – самое настоящее тело, со всеми его естественными нуждами: «Не вид только человеческий, как некоторые говорят, Он принял на Себя; но движимый человеколюбием и снисходя к человекам, Непостижимый, по самой истине, усвоил Себе существо человеческое и обожил в Себе воспринятую Им общую нашу природу. Его смотрение не было призраком, так как Он, при неизменяемости Своего Божества, имел истинное тело», – говорит святитель Андрей Критский.

Как замечательно сказал об этом в своем Слове на Благовещение святой праведный Николай Кавасила: «Творец создал человеческую природу с навсегда определенным для нее предназначением, а не с тем, чтобы изменить его затем на что-либо другое. Он создал ее с самого начала такой, чтобы, когда придет время Ему родиться [по человечеству], позаимствовать у нее для Себя Матерь».

Но почему же тогда – возможно, спросите вы – Господь избрал для Своего Воплощения не естественный для всякого человека путь, а именно непорочное зачатие? Почему Он родился не от женщины, как рождаются все люди, а от Девы? Может быть, плоть все же отчасти скверна, отчасти недостойна коснуться Божества?

Нет, дорогие мои – святые отцы говорят об этом совсем не так. Таинственное рождение от Девы было выбрано Господом не от презрения к плоти, но ради подлинного единения духа и плоти, земного и Божественного в Богочеловеке. Чудесное и естественное идут здесь рука об руку – как и две природы во Христе, подчеркивая тем самым эту двоичность.

«Все события нынешнего таинства чудесны, – разъясняет это в своем Слове на Благовещение видный греческий экзегет XVII–XVIII веков Илия Минятий, – но выше всего чудесного – Сама Дева, приявшая благовестие, Дева и Матерь, и это в особенности соответствует таинству, ибо таковой должна быть Матерь такого Сына. Божественное Слово стало тем, чем не было, и осталось тем, чем было, сделавшись человеком и пребывая Богом; и Мария стала тем, чем не была, и осталась, какой была, сделавшись Матерью и пребыв Девой, как прежде. Божественное Слово стало Сыном, родившись без Отца, и Мария стала Матерью без мужа, родив неискусомужно… Дева, став Матерью, в материнском чревоношении не потеряла славы девства… какое необычайное соединение девической чистоты и материнского чревоношения, которые странным образом совместились в одной Жене! Девство дало Матери чистоту, которую должна была иметь Матерь Бога, вся чистая, вся непорочная, прекрасная как солнце, избранная как луна, как называет Ее Святой Дух (Песн.6:9-10). Чревоношение дало девству благословение, которое должна была иметь Дева сообразно тому, как приветствовал Ее Архангел: Благословена Ты в женах (Лк.1:28). Там родилось это чудесное соединение – Богочеловек; здесь происходит другое соединение, такое же чудесное – Дева Матерь… У Такого Сына, повторяю, такая должна быть и Мать; у Сына, Который родился человеком и не перестал быть Богом, – Мать, Которая родила Сына и не перестала быть Девой».

О том же читаем мы и у святителя Прокла Константинопольского:

«Если бы эта Матерь не пребыла Девой, то Рожденный Ею был бы простой Человек, и рождение не было бы чудесно; а так как Она и после рождения пребыла Девой, то Кто же – Рожденный, как не Бог? Неизъяснимо таинство, потому что родился неизъяснимым образом Он, беспрепятственно прошедший дверьми, когда они были заключены. Исповедуя в Нем соединение двух естеств, Фома воскликнул: Господь мой и Бог мой! (Ин.20:28)…Мы не говорим: «человек сделался Богом», но исповедуем, что Бог воплотился и вочеловечился. Рабу Свою избрал для Себя Матерью Тот, Кто по существу Своему не имеет матери, и Кто, являясь по Божественному смотрению на земле в образе человека, не имеет здесь отца. Как один и тот же есть и без отца, и без матери, по слову Апостола? (Евр.7:3). Если Он – только человек, то Он не мог быть без матери, и действительно, у Него есть Мать. Если Он – только Бог, то Он не без Отца, в самом деле, у Него есть Отец. Он не имеет матери как Творец Бог, не имеет отца как Человек». Христос – одновременно Бог и человек. А потому есть у Него и Мать (ибо Он человек), и эта Мать Его – одновременно Мать и Дева (ибо Он Бог).

При этом Богородица соединяет в Себе телесное и духовное. Соединяет без противоречий – в единый гармоничный союз, не умаляя одного перед другим и ничего друг другу не противопоставляя, но все обращая в служение Богу. Именно так к телесному и духовному относится подлинное, православное христианство.

Однако отметим, что все эти высокие умозрения богопросвещенных святых отцов не объясняют нам до конца, без остатка, таинство Боговоплощения. Ибо оно как было чудом, так и осталось чудом, до конца никогда не будучи исчерпанным, как не исчерпан Сам Бог в Его тайнах:

«Чудо сугубое, величайшее действие Божия всемогущества, возвышеннейшая тайна нашей Православной веры. Дева и Матерь! Что же более невероятное природа может увидеть в творении? Дева – Матерь Божия! Что более чудесное может совершить Божественная благодать?.. То – великое чудо, а это – выше чуда; оба непостижимы, и оба вполне божественны!» – восклицает Илия Минятий, размышляя о наступающем завтра празднике.

Вслед за православными святыми можно сказать, что сегодняшний день – это еще и начало главного Таинства Православной Церкви, Причастия Тела и Крови Спасителя. Ведь человеческие тело и кровь дала Господу именно Пресвятая Дева…

«Благовещение и установление таинства Тела и Крови. Какое сочетание!» – пишет об этом святитель Феофан Затворник в своем знаменитом труде «Мысли на каждый день года». «Мы причащаемся истинного Тела и истинной Крови Христовых, – тех самых, которые в Воплощении приняты от пренепорочных кровей Пречистой Девы Богородицы. Таким образом, в Воплощении, совершившемся в час Благовещения, положено основание Таинству Тела и Крови. И ныне это приводится на память всем христианам, чтобы, помня то, чтили Пресвятую Богородицу истинной Матерью своей, не как молитвенницу только и ходатаицу, но и как питательницу всех. Дети питаются молоком матери, а мы питаемся Телом и Кровью, которые от Пресвятой Девы Богородицы».

Очень надеюсь, что многие из вас, дорогие братья и сестры, сегодня, как и в предыдущие дни нынешнего Великого Поста, готовятся к Причастию на завтрашней Литургии. Разве может быть лучший способ почтить и возблагодарить (а «Евхаристия» и означает «благодарение») вочеловечившегося и обитавшего с нами Бога Слово – нежели, достойно очистив и предуготовив душу, соединиться с Ним в Таинстве Причастия?

Будем же словом и делом благодарить Бога, славить Его Пречистую Матерь и хранить Святое Православие!

Аминь.