Проповедь в Неделю 21-ю по Пятидесятнице, 01.11.1864
В позапрошлое служение говорил я вам под воскресенье, вечером, или в воскресенье, пред литургиею, прочитывать положенное Евангелие с размышлением, чтоб чрез то праздничное душе доставить питание и расположить ее к духовному в храме ликованию, и для примера коротко протолковал вам два Евангелия. Сделали ль вы теперь сами так? Если не сделали, так давайте теперь сделаем. Я протолкую вам и нынешнее Евангелие, а вы послушайте и тем восполните неисполненный урок домашнего о нем размышления.
Ныне читалась притча о сеятеле (Лк.8, 5–15). Хоть и прошлый год я говорил вам о ней малое нечто, но она такого рода, что если и еще придется несколько раз говорить, – всего не исчерпаешь, чему она учит. Так она многообъятна. Почему Господь, сказав сию притчу, присовокупил: «Имеяй уши слышати, да слышит» (Лк.8, 8) – и, растолковав ее, опять повторил то же слово: «Имеяй уши слышати, да слышит» (Лк.8, 15).
Содержание сей притчи, конечно, вам известно. Господа окружало множество народа – и Он поучал его. Народу было много, и слово было обильно. Но Всевидящее око Его видело, что не все слушают слово, как следует, не все принимают его с должным расположением и не у всех потому приносит оно чаемый плод. Почему, желая вразумить неисправных слушателей и всех научить «блюстися... како слышати» (Лк.8, 18), Он изъясняет им участь слова Своего в сердцах слушающих участию семени, сеемого сеятелем. Народ мног, стоявший пред Ним, Он уподобляет полю, Себя сравнивает с сеятелем, слово Свое – с семенем. И говорит: «Как, когда сеет сеятель, иное семя падает «при пути» и «попрано» бывает проходящими и «птицы небесные» склевывают его; другое падает на каменистом месте, где мало земли, и, прозябши и давши росток, скоро засыхает, по недостатку влаги и почвы, в которую могло бы углубиться; иное падает «посреди терния» и вырастает, но, прежде чем принесет плод, выросшее быстрее его терние подавляет его; иное, наконец, падает на земле доброй и, прозябши, приносит «плод сторицею», – так и слово Мое, – говорит, – у иных слышащих бывает то же, что семя при пути; у иных – то же, что семя на каменистом месте; у иных – то же, что семя посреди терния, а у иных – то же, что семя на земле доброй». У кого именно и почему такова бывает участь слова Его, Господь объясняет тут же несколькими характеристическими чертами, на которые и обратите всё ваше внимание.
У кого же это слово Божие, слышимое, бывает то же, что семя «при пути»? Вот как рассудим о сем. Придорожная земля не открывает недр своих, чтоб принять семя, – семя падает на нее, но остается на поверхности, внутрь не входит. Вот эта черта, что семя остается на поверхности и внутрь не входит, и укажет нам, какого рода слушатели слова Божия изображаются сим. Именно, это те, кои слышат слово, но оно в душу их не входит: мысль не понимает его, сердце сочувствия к нему не изъявляет и расположения никакого в себе изменения не обещают, – так что оно, и слышанное, будто не слышано; ухом принято, а души не коснулось; душа не открыла себя, чтоб принять его; слово чуждым ему осталось. У кого же, именно, такова бывает душа, укажут следующие свойства придорожной земли. Придорожная земля не пахана и не приготовлена к засеву, – и семя сеятеля падает на него невзначай. Этою чертою она представляет образ тех душ, кои совсем не думают о Боге и вещах Божественных, а заняты совсем другим – совсем к другому привыкли, почему, когда внезапно услышат слово Божие, оно не вмещается в их душу: не таков у них сгиб ума и все настроение – и слово остается у них невоспринятым. Придорожная земля суха, жестка. Этою чертою, применительно к тому, как мы говорим: «Сухо, жестко обошелся со мною», она изображает тех, кои неприязненно относятся к Божественным истинам и вещам, и слово о них отвергается ими с яростию, как семя отскакивает от сухой земли и попирается с презорством, как попирается семя проходящими по пути. Придорожная земля есть земля проходная: проходящие топчут ее и не дают произрастать на ней ничему. Семя хоть падает, но остается наруже, видно – и птицы пролетающие расклевывают его. Этою чертою она изображает тех, кои не остепеняют мыслей своих и, не установляя внимания, дают волю воображению, которое, образ за образом представляя и один другим непрестанно сменяя, делает душу похожею на дорогу, по которой проходят один за другим разные лица. В этом состоянии если и слышится слово – тотчас забывается, другое слышится – и тоже забывается и так далее. Мечты вытесняют их из памяти, или, лучше, бес забвения приходит и похищает слово от сердца. От сего иной, например, целую службу простоит задумавшись и ничего не вспомнит из того, что было в церкви. Вот какие слушатели слова изображаются придорожною землею!
У кого, во-вторых, слово Божие, слышимое, бывает похоже на семя, падающее на каменистую землю? Вот как о сем рассудим. Каменистая земля не то же, что камень голый. Она бывает покрыта небольшим слоем земли, достаточным на то, чтоб принять семя и скрыть его в себе. Семя здесь, овлаженное и согретое, быстро дает корень и ростки; но как земли мало, то солнце скоро иссушает ее, и семя, не имея влаги на питание себя, засыхает. Заметьте, отличительная черта в сем роде почвы та, что только на поверхности есть земля, а дальше – камень; только поверхностию принимается семя, а глубже ему не дается ходу. Этою чертою земля каменистая изображает всех тех, кои принимают слово Божие, но поверхностно, – принимают как бы верхнею частью души, а в глубь не пропускают, не дают ему проникнуть себя, именно: те, во-первых, кои слышат Божественные истины и понимают их и знают, чему они учат, но ума своего по ним не преобразуют, а позволяют ему содержать в себе и другие мысли и воззрения; во-вторых, те, кои слышат Божественные заповеди и хорошо понимают, чего они требуют, – но расположений своих по ним не преобразовывают, а позволяют скрываться в сердце и таким расположениям, кои не согласны с заповедями Божиими; в-третьих, те, кои слышат с радостию обетование вечных благ и желают быть наследниками их, но в то же время не отсекают земных пристрастий и в жизни своей опираются более на земные надежды, нежели на чаяния Небесные. Вообще, те, кои поверхностно христиане суть, но по внутреннейшему своему настроению, по тому, как видит их Всевидящее око Божие, совсем не то суть. Бывают у них и речи христианские, и рассуждения, и дела, но все это только до времени, как говорит Спаситель. Когда все им благоприятно – и они хороши. А случись какая теснота из-за христианского исповедания, они тотчас и от истины откажутся, и правила все христианские готовы бывают нарушить, так как они не составляют внутреннейшего их настроения. Так и Спаситель говорит о них, что они «во время веруют, а во время напасти отпадают» (Лк.8, 13). Вот кого изображает земля каменистая!
У кого, в-третьих, слово, слышимое, бывает то же, что семя, падшее среди терния? Видите ли, тут нет камней, земли много; семя, падшее в нее, дает корень и ствол и готово бы уже и плод принесть; но тут же вырастает терние, подавляет его и заглушает – и оно остается бесплодно. Сею чертою, то есть что семя уже выросло, – осталось только плод принесть, да терние не дало, – изображаются два рода лиц: во-первых, те, кои, искренно уверовав сердцем и жизнь свою установить по духу Христову начинают, но, потрудившись так сколько-нибудь времени, увлекаются снова чувственными удовольствиями или прелестию богатства и многопечального многоимания, отстают от прежних правил христианских, огрубевают от суеты и сластей житейских в мыслях и чувствах и забывают совсем почти свои прежние понятия и благочестивые порядки, то есть, у них замирает все прежде возращенное добро; а, во-вторых, те, кои слышат слово и услаждаются им и долг следовать ему вполне сознают, но не заботятся очистить сердце свое от страстей и оставляют их в нем проявляться во всей силе. От сего, как только нужно бывает поступать по-христиански, наперекор страстям, страсть восстает и подавляет доброе намерение, которое уже образовалось и которое оставалось только привесть в исполнение. Надобно бы простить, и готов бы, но восстает гордость и подавляет мысль о прощении. Надобно бы помочь, но восстает скупость и подавляет мысль о том. Так и во всем. Таковы все, как говорит Господь, коих добрые намерения «печалию... богатством и сластьми житейскими... подавляются и не совершают плода» (Лк.8, 14).
У кого, наконец, слово Божие, слышимое, бывает то же, что семя, падшее на добрую землю? «У тех, – говорит Господь, – иже добрым сердцем и благим слышавше слово, держат и плод творят в терпении» (Лк.8, 15). У тех, то есть, кои не имеют худых свойств всех изображенных пред сим слушателей, а напротив, обладают противоположными им хорошими качествами, кои слышат слово Божие сердцем открытым, с теплым усердием и любовию, кои услышанное слово «держат», и не поверхностно притом, а объемлют всеми силами души своей и всецело им проникаются и кои «плод творят в терпении» – исполняют слово, каких бы это трудов и лишений ни стоило, не поддаваясь возникающим страстям и терпеливо и мужественно противостоя им и побеждая их.
Вот вам толкование нынешней притчи. Вняли ль вы толкованию сему? Если вняли, позаботьтесь приложить к себе и, что укорно, того избегать, а елика достохвальна, о том ревновать положите. Это и будет точным исполнением того, что сказал Господь в заключение притчи и толкования ее: «Имеяй уши слышати, да слышит» (Лк.8, 15). И еще: «Блюдитеся убо, како слышите» (Лк.8, 18). Аминь.
