Помощь голодающим. Завет Христов. 16 апреля 1899 года
Слово в Великий пяток, пред Плащаницей при сборе пожертвований в пользу детей-школьников местностей, пострадавших от неурожая, 16-го апреля 1899 года. Сказано в домовой церкви 1-й Тифлисской женской гимназии в присутствии Попечителя округа, учащих и учащихся.
Когда дети соберутся ко гробу отца, когда близкие и любящие соберутся вместе вспомнить дорогого покойника, то прежде всего они считают своим долгом узнать его последнюю волю, последнее завещание. Эту священную волю, эту священную просьбу решится нарушить разве только безнадежная и закоренелая в порок совесть, разве только самое зачерствелое сердце.
Братие и дети! Во гробе лежит, в мертвецех вменися ради нас умученный Спаситель. Во гробе наш Учитель, наш Друг, наш Брат и в то же время наш Господь и Царь основанного Им среди нас духовного царства. После всех ужасающих терзаний духа и тела спит Он сном мертвенного покоя – весь язва, весь страдание и мука, спит, зане предал дух Свой Богу и Отцу, и зане все уже Им совершишася... Склонилась увенчанная тернием глава, упокоилось окровавленное, истерзанное чело, смежились скорбные очи и молчат Его уста; молчат уста, но вещает сердце, и голос Его достигает до наших времен и будет слышимым, и властным, и громким до скончания века. Оно вещает об Его последней воле, которую Он завещал нам в час тягчайшей муки, когда на тайной вечери, в виду скоро грядущей смерти, Он вел последнюю, прощальную беседу с учениками. И сейчас, когда Спаситель наш возлежит пред нами изображенный как мертвец, на груди у Него вы видите книгу Завета, а в ней эта предсмертная к нам просьба: «Заповедь новую даю вам, да любите друг друга... По тому узнают вас, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собою» (Ин. 13:34–35). И заповедь не только дана, но и подтверждена и исполнена прежде всего в лице Самого Завещателя. По единой любви и благости воплотился Он и пришел в грешный и гибнущий мир; ради единой любви и благости жил Он среди людей, благотворя и поучая, – и ради единой и безмерной любви и благости, невинный, умер Он на кресте в искупительном подвиге, в несказанных мучениях духа и тела, и ныне видится во гробе. Не для мертвого хранения в памяти только, не для одного повторения только в слове дал Он и нам Свою заповедь; не для одного бесплодного знания завещал последнюю волю. Он говорит нам: «Образ Я дал вам, да последуете стопам Моим» (Ин. 13:15; ср. 1Пет. 2:21); «имеющий заповеди Мои и соблюдающий их, тот и любит Меня» (Ин. 14:14, 21). И смотрите, как скоро сказались и плоды Его завета: как только Он умер Сам, уже около Него явились любящие сердца, и любовь учеников принесла Ему не одни горячие слезы, не одни слова глубокой любви и сожаления, но и чистую плащаницу, но и пелены, и новый гроб, и обильные ароматы.
Найдем и мы сегодня средство выразить Ему любовь и показать, что мы – ученики Его; найдем и мы сегодня средство подражать святым погребателям Христовым и принести Ему духовные ароматы, и обвить Его угодной Ему плащаницей и чистыми пеленами. Он Сам некогда указал раздельно дела завещанной Им любви: алчущего напитать, жаждущего напоить, одеть нагого, принять бездомного, посетить больного и заключенного; Он Сам при этом сказал, что сделанное этим меньшим Его братьям, собственно сделано Ему Самому (Мф. 25:31–45).
Братие и дети! В лице меньших братий и ныне алчет и жаждет наш Спаситель, и к нам, к Своим ученикам, искупленным кровию Его, во имя заповеданной Им любви, простирает руки и просит нашей помощи. Не в одной, а во многих губерниях России теперь голод. Голод усиливается именно теперь, когда к весне истощены все зимние запасы; грядущая Пасха, светлый день радости христианской, вместо радости, обещает голодному люду одну скорбь, одно страдание. Несутся к нам оттуда вопли отчаяния и душу потрясающие призывы. Вместо моего пасторского слова, послушайте скорбное слово пастыря другого, живущего непосредственно посреди ужасов голода и излившего думы и скорби наболевшей души своей в письме, которое теперь перепечатано во многих газетах 1. «Господи, Господи, вразуми и научи, что мне сделать с нуждающимися! Душа моя скорбит смертельно, видя толпы народа, идущие к моему дому с просьбой о помощи. Плачут, кланяются в ноги, говорят: «Добрый наш батюшка, не дай помереть! Ради Самого Создателя помоги! Вот, батюшка, моя семья три дня не ела, силы нет ходить, а ребятенки кричат: мама, хлебца! мама, есть хочу!.. Родимый батюшка, дай ради Бога хотя фунтиков 5 муки, настряпаем ржаных лепешек и душу отведем». Вот, благотворители-христиане, вот что мне, служителю престола Божия, приходится видеть. Вникните, православные, в нужду бедствующих, не евших по три дня! Вообразите себе невинных детей, кричащих с душу потрясающим плачем: мама, хлебца! мама, есть хочу... Но чем я и как окажу пособие? Боже мой, вот еще сейчас пришла толпа, вручила список голодающих: 49 семейств, 281 крайне нуждающихся. Вразумите же, научите, что мне делать?! Ради Бога, ради Господа, ради Царицы Небесной, помогите, помогите, помогите скоро!»
Вот вам голос непосредственного свидетеля несчастья. Знаете ли вы, дети, что такое нужда безысходная, знаете ли вы, сколько ужаса в этом слове: голод? Можете ли себе представить малюток и подростков, изнывающих от желания что-нибудь поесть, хоть корку сухого хлеба, которого нет в доме и на стороне купить не за что? Представьте себе это именно теперь, когда везде в домах у нас идут приготовления к наступающим светлым праздничным дням, когда у нас всего будет вволю, когда наши столы будут ломиться от кушаний, – и каждый будет занят своей радостью? «И когда мы в радости своей будем делить с родными и друзьями наш хлеб пасхальный, когда будем тысячи раз возвещать друг другу священную весть воскресения, – в это время где-нибудь – и не в одном месте, во мраке и холоде убогого жилища несчастная мать вдова, томимая нуждой, прижмет, рыдая, к груди голодных малюток своих» 2. И до нее донесется величественный гул звона пасхального, и ее душу осветит свет воскресения и ее сердце вспомнило из далекого беспечального прошлого великие дни великой пасхальной радости христианской, и она, забывшаяся на минуту в общем забытьи мировой радости, поцеловала головки спящих малюток своих; но затем, затем... когда проснулись они и залепетали; «мама, хлебца, мама, есть хочу», вспомнила она, что ничего не может дать им, даже облитого слезами куска черствого хлеба. Так для того ли раздастся тысячекратно; Христос воскресе и – воистину воскресе?! Для того ли в светлый день Христов будет царить духовный восторг молитвы в наших храмах, где все именоваться будут братьями, где даже ненавидящим и обидящим простится все воскресением?! Для того ли, наконец, этот предлежащий во гробе Божественный Мертвец оставил нам Свою последнюю волю и дал предсмертный завет любви взаимной?! Сюда, сюда, к нужде и голоду обратим мы сегодня взоры свои с деятельною, сколько можем, помощью! Кое-что здесь уже сделано для взрослых нуждающихся 3.
Сегодня же, в этом храме, принадлежащем детям, в этом месте молитвы детской, соберем наши посильные лепты в пользу голодающих детей-школьников в тех местностях, которые пострадали от неурожая. Отрем каждый слезы хоть одного несчастного: это будет лучшей данью, лучшим поклонением и лобзанием Умершему Господу, завещавшему нам Свою предсмертную волю: «Сие заповедую вам, да любите друг друга» (Ин. 15:17). Это не помешает, не омрачит и нашей радости Его грядущего Воскресенья; напротив, и возвысит ее, и восполнит новой радостью чистой, светлой и духовной! Аминь 4.
1 Письмо о. Ивановского в «Волжск, Вестн.», «Неделя», в «Церк. Вестн.» и друг., в №№ за март 1899 г.
2 П.С. Мысли в день Пасхи.
3 Служащие гимназии собрали по подписке в своей среде 500 рублей и оставили в пользу голодающих.
4 После речи собрано у Плащаницы в пользу голодающих детей-школьников более 200 рублей.
