Бл. Ксения Петербургская. Православная энциклопедия
(Петрова Ксения Григорьевна; 1720/25 (?)-1791/96 (?), С.-Петербург), блж. (пам. 24 янв. и 24 мая и в Соборе Санкт-Петербургских святых). Происхождение, время и место рождения К. П. неизвестны, биографические сведения противоречивы и легендарны. По преданию, К. П. прожила 71 год. Она тайно помогала строителям, возводившим на Смоленском кладбище каменный храм: по ночам носила кирпичи. Смоленская ц., недалеко от которой впоследствии и была погребена К. П., освящена 1 окт. 1790 г. Соответственно, вероятно, к этому времени К. П. была еще жива.
Сохранилось прошение некоего дворянина, надворного советника Думашева, датированное 1797 г., в котором он благодарит имп. Павла I за проявленные к нему милости (пожалование средств на оплату долгов) и сообщает о предсказании на этот счет, сделанном К. П. в янв. 1766 г. По словам Думашева, святая указала, что в день его именин (11 янв.) члены его семьи будут плакать и молиться. На вопрос: «За что и отчего?» - К. П. сказала: «Царь заставит вас плакать от радости, и после еще много слез будет у вас». Все должно было случиться, когда «запоют Христос Воскресе». Учитывая, что имп. Павел I короновался в 1-й день Пасхи 1797 г., становится понятно, как воспринял предсказание блаженной автор упоминаемого документа. Думашев писал императору о К. П. в прошедшем времени, что позволяет предположить, что к 1797 г. она уже скончалась. Имя К. П. не встречается в кладбищенских книгах, к-рые регулярно велись, начиная с царствования имп. Павла I. Впрочем, в 1824 г., во время наводнения, Смоленское кладбище на неск. часов оказалось под водой, и старые кладбищенские книги были уничтожены.
Неизвестно, к какому социальному слою по рождению принадлежала К. П. По преданию, легшему в основу жизнеописаний, она вышла замуж за певчего придворного хора Андрея Федоровича Петрова. Согласно приведенным в 1-й пол. 40-х гг. XIX в. материалам писателя-этнографа Е. П. Гребёнки, К. П. (называемая им Аксиньей Ивановной, а не Григорьевной) проживала с супругом на Петербургской стороне, на улице, получившей в 1789 г. имя Андрея Петрова, т. е. еще в годы жизни подвижницы (в 1877 переименована в Лахтинскую; участок № 15-17 или угловой с Большим проспектом Петербургской стороны).
Сообщая, что это была «счастливая чета, словно взятая живьем из романов Лафонтена», Гребёнка пояснял: «Муж, Андрей Петрович, так любил жену, что и представить себе невозможно, а жена, Аксинья Ивановна, так любила мужа, что и вообразить невозможно». В 26-летнем возрасте, прожив с супругом (скончавшимся, вероятно, от тифа) 3,5 года, К. П. осталась вдовой. Раздав все имущество бедным, стала юродивой. По словам Гребёнки, Аксинья Ивановна «вообразила», что она Андрей Петрович, обратившийся в нее. С тех пор «на свою прежнюю кличку она не откликалась, а когда ей говорили: «Андрей Петрович!», она всегда отвечала: «Ась?» и ходила в мужском платье». Сообщение Гребёнки было опубликовано в сборнике Н. А. Некрасова «Физиология Петербурга» (1845). Т. о., этот сборник стал, вероятно, 1-й книгой, в к-рой появился материал о К. П.
Свой дом К. П. отдала некой Параскеве Антоновой с условием устроить в нем странноприимницу. Существует предположение, что неск. лет она проживала в арзамасской Алексиевской жен. общине (впосл. арзамасский во имя Алексия, человека Божия, монастырь), духовником к-рой служил прп. Феодор (Ушаков). Первоначально надевая одежду покойного мужа, в дальнейшем обходясь самым простым (кофта и юбка зеленого и красного цветов, возможно, совпадавших с цветом формы покойного мужа), откликаясь лишь на имя Андрей Федорович, К. П. прожила в столице 45 лет. К концу жизни ее почитали как подвижницу в С.-Петербурге. Ведя аскетический образ жизни, питалась преимущественно водой и черным хлебом. Любимым местом блаженной в городе была Петербургская сторона, где она иногда проживала в приходе ц. ап. Матфея (ныне Лахтинская ул.; храм не сохр.). Большинство знакомых К. П. принадлежали к купеческому и мещанскому званию.
В 1847 г., когда были живы помнившие К. П. петербуржцы, в «Ведомостях Санкт-Петербургской городской полиции» опубликовали 2 фельетона о блаженной, в дальнейшем послужившие основой для составителей ее жизнеописаний. В фельетонах сказано, что К. П. «принадлежала к числу тех людей, которых простой народ зовет прокаженными», что, приходя за милостыней, она брала только «царя на коне» (т. е. копейку), а останавливаясь на ночлег в к.-н. доме или заходя в него, она, «хотя очень редко и неохотно», но произносила «пророческие слова». У К. П. отмечали высокий рост, рябое лицо, гневные глаза и «мужественную» походку. Сообщалось также, что она «была очень дурна собою», но «кротка и ласкова». Лишь однажды она «позволила гневу овладеть собой», когда дети дразнили ее и кидали в нее комья грязи. Тогда оскорбившая К. П. «дюжина преступников» «подверглась пред лицом ее очистительным розгам». С тех пор дети очень боялись юродивой и, завидев ее, прятались (Петербургские предания: Андрей Григорьевич // Ведомости С.-Петербургской городской полиции. 1847. № 264; Перечень корреспонденции: Из писем к редактору // Там же. № 272).
Еще при жизни К. П. распространялись рассказы о том, что она предвидела кончину имп. Елизаветы Петровны и имп. Иоанна VI Антоновича, узника Шлиссельбургской крепости. Так, накануне кончины императрицы она ходила по улицам и говорила: «Пеките блины, пеките блины. Скоро вся Россия будет печь блины», что в дальнейшем было воспринято как предсказание. За 3 недели до смерти имп. Иоанна Антоновича К. П. каждый день плакала, восклицая: «Там реки налились кровью, там каналы кровавые, там кровь, кровь, кровь!»
По свидетельству современников, дурные предсказания К. П. делала не прямо, «как бы не желая возмутить того, с кем говорила». Так, посетив дом купчихи Крапивиной, она не стала говорить хозяйке о ее скорой кончине, лишь произнесла: «Зелена крапива, а скоро завянет». Крапивина вскоре умерла. Среди столичных жителей считалось удачей, если К. П. принимала от них кусок хлеба или пирога; при этом она сама всегда назначала, что ей подать. Отказать ей считалось грехом. По воспоминаниям очевидцев, «когда Андрей Григорьевич являлась на площади Сытного рынка, все торгаши пряниками, булками, пирогами и проч. мгновенно открывали свои лотки и корзинки, умоляя Андрея Григорьевича взять у них что-нибудь без денег, хоть один пирожок, хоть отломить кусочек медового пряника… И счастливец, у которого полакомится Андрей Григорьевич, не успевал припасать товару». Особым уважением К. П. пользовалась в среде петербургских «легковых» извозчиков, которые, встретив ее, наперебой предлагали свои услуги. Считалось, что это принесет им счастье.
По ночам К. П. часто выходила молиться «в поле», по неск. часов клала земные поклоны на все 4 стороны. Подвижница была убеждена, что в поле присутствие Божие ощущается явственнее. Ночные отсутствия К. П. первоначально возбудили подозрения, и городская полиция, следуя народной молве, устроила за ней слежку, но подозрения не подтвердились.
Похоронена К. П. в старейшей части Смоленского кладбища С.-Петербурга, которое часто посещала при жизни. Возможно, ее отпевал свящ. Георгий Петров, еще 11 авг. 1785 г. указом духовной консистории получивший первенство среди клириков кладбищенского Смоленского храма и продолжавший служение до царствования Александра I. На похороны К. П. собралось множество народа. Однако в последующие годы почитание блаженной среди жителей столицы всеобщим не стало. Лишь в 20-х гг. XIX в. посещения ее захоронения участились, паломники разобрали по горсточке всю могильную насыпь. Точно так же поступили и с землей, заново насыпанной на могилу. Плиту, положенную «усердствующими лицами» на могилу, почитатели подвижницы разбили и мелкие куски забирали на память. На могиле верующие оставляли посильные пожертвования, которыми пользовались кладбищенские нищие. Могилу обнесли оградой, к к-рой прикрепили кружку для сбора пожертвований; впосл. на собранные деньги на могиле был поставлен памятник в виде часовни из серого известкового камня с железной крышей, 2 небольшими окошками по бокам и железной дверью посередине с надписью: «Раба Божия Ксения». На могильном камне надпись: «Во имя Отца и Сына и Святого Духа. На сем месте положено тело рабы Божией Ксении Григорьевны, жены придворного певчего, в ранге полковника, Андрея Федоровича. Осталась после мужа 26 лет, странствовала 45 лет. А всего жития 71 год. Звалась именем Андрей Федорович. Кто меня знал, да помянет мою душу для спасения своей души. Аминь».
По легенде, часовня К. П. сооружена некой вдовой генерала на собственные средства в связи с избавлением ее дочери от несчастного и позорного брака. Почитая могилу блаженной, генеральша часто заказывала панихиды за упокой ее души. Вера в помощь блаженной, согласно легенде, спасла честь дочери этой женщины, когда к той посватался неизвестный полковник. Накануне свадьбы дочь ездила на могилу К. П., молилась и плакала; в тот же день жених - пресловутый полковник - был арестован, поскольку оказался самозванцем, убийцей и беглым каторжником.
Во 2-й пол. XIX в. часовню продолжали посещать, хотя и не столь активно, как в последующие годы (в 70-х гг. XIX в. кружечный сбор от часовни К. П. составлял 300 р. серебром в год). Ни на одной из могил Смоленского кладбища не служили столько панихид, сколько на могиле подвижницы. В часовне находилась большая икона Распятия Спасителя, на стенах - иконы, пожертвованные посетителями, в т. ч. 2 в серебряных окладах от кн. Н. Ф. Масальского, переданные перед отъездом на русско-тур. войну 1877-1878 гг. При часовне дежурил сторож, продававший свечи и смотревший за чистотой. По желанию посетителей он давал знать очередному священнику о просьбах отслужить панихиду. Открыта часовня была каждый день во время обедни, а в праздники и летом - целый день.
В 1901-1902 гг. над могилой возвели новую часовню (архит. А. А. Всеславин). Осенью 1901 г. Хозяйственное управление при Синоде дало офиц. разрешение «на сбор пожертвований в память известной по всей Руси подвижницы, силу молитвы которой испытали очень многие из обращавшихся к ней за помощью». В 1903 г. в С.-Петербурге в память К. П. был построен дом трудолюбия для женщин духовного звания, получавший субсидии от кладбищенской Смоленской ц.
По преданию, К. П. почиталась в царской семье: ее молитвами был исцелен буд. имп. Александр III Александрович. Супруга наследника (впосл. имп. Мария Феодоровна) назвала родившуюся в 1875 г. дочь именем Ксения.
В 1924 г. часовня была передана «в бессрочное бесплатное пользование» обновленцам, которые пытались представить К. П. «другом трудящихся» и «противником богачей». Однако к кон. 30-х гг. XX в. власти решили отобрать часовню и у обновленцев. В июне 1938 г. Управление благоустройства обратилось к председателю Ленсовета с предложением немедленно ликвидировать часовню, поскольку она «может служить не только предметом распространения религии, а пунктом организации и сборищ контрреволюционных и шпионских организаций, ибо в этих записках (писавшихся верующими на стенах часовни.- С. Ф.) трудно разобраться, кто их пишет и что это значит». Следующий «сигнал» поступил в сент. 1939 г.- это было заявление работника Леноблпотребсоюза С. Е. Максимова секретарю Ленинградского горкома ВКП(б) А. А. Кузнецову о надписях на стенах часовни. Максимов приводил образцы надписей: «Дорогая Ксения Блаженная, помоги стать учительницей», «поступить в техникум», «помоги, чтобы Костя любил и в семейной жизни было хорошо», «умилосерди сердце прокурора», и даже «Дорогая Ксения Блаженная, помоги сдать зачет по истории партии». В сент. 1940 г. часовня и Смоленская ц. были закрыты. 8 февр. 1947 г. часовня и храм были вновь открыты после рапорта благочинного городских церквей Ленинграда прот. Николая Ломакина, писавшего о массовом почитании часовни и указывавшего на то, что ее необходимо передать верующим в память горожан, погибших в годы блокады и похороненных на Смоленском кладбище. В 1949 г. на личные средства патриарха Московского и всея Руси Алексия I в часовне провели реставрационные работы, а на средства прихожан установили белое мраморное надгробие. К 1962 г. часовню вновь закрыли. В 1987 г. митр. Ленинградский и Новгородский Алексий II (Ридигер; впосл. патриарх Московский и всея Руси), глубоко почитавший К. П., освятил часовню, и ее открыли для посещения верующими.
К. П. причислена к лику святых Архиерейским Синодом РПЦЗ 23-24 сент. 1978 г. и Поместным Собором РПЦ 6-9 июня 1988 г. Существует множество описаний чудес по молитвам к блаженной, в т. ч. бытового свойства (помощь в замужестве, судебных делах, определении детей на учебу, получении работы). К. П. стала 1-й Петербургской святой и 1-й блаженной, через свойственный Др. Руси подвиг юродства продолжившей традицию русской святости в Синодальный период.
